Шрифт:
— Зато если тебя мужчина в нем увидит, то шансов уйти от него девственницей у тебя будет ноль, — она уверенно тычет в меня опять наполненным бокалом.
— Резонно, — я вспоминаю то прозрачное кружевное безобразие красного цвета с подвязками, поясом и чулками, — одену.
Мы чокаемся и смеемся. Сначала ушла одна бутылка шампанского, потом вторая, потом не помню. Вот такие у меня бываю иногда странные ночи…
Мы еще долго говорили, обсуждали ее диагноз и мой заодно. Да, девственность в 25 это диагноз. И где-то к семи утра я поняла, что нахожусь в чужой квартире, лежу в одной майке в кровати и сильно пьяна, а на работе мне нужно быть через час.
Решение пришло само собой.
— Марк, я не помешала? — пытаюсь говорить ровным голосом. Надеюсь по телефону не видно насколько я не в порядке.
— Нет, — настороженно отвечает начальник.
— Я не смогу сегодня на работу прийти, — я вздыхаю, — понимаю, это безответственно и прости, что предупреждаю вот так за час до рабочего дня, но мне очень нужно.
— Что у тебя с голосом? — спрашивает он с подозрением.
— Да все нормально, — я пытаюсь откашляться, — просто я не спала еще и одежда вся офисная дома.
— Ты что пьяна? — голос Марка становится ледяным.
— Немного, — пытаюсь я смягчить реальное положение вещей.
— С кем ты? С Димой?
Что? Пытаюсь понять, откуда нарисовалась такая ассоциативная цепочка у него в голове, но не получается. Да и вообще, что это за вопросы такие?
— Марк, я не буду отвечать, — напрягаюсь, — я могу взять за свой счет?
— Да, напишешь заявление завтра задним числом, — холодно отвечает он и вешает трубку.
Я бросаю телефон на кровать и заваливаюсь спать. «Спасибо, Марк и на этом».
Утром, т. е. в три дня мы с Наташей просыпаемся и начинаем трудотерапию. К вечеру вся ее квартира сияет чистотой, а мы вконец уработанные падаем на диван.
— Наташ, ты как?
— Отпустило вроде, — Наташа выдыхает и перебирает пальцами край майки, — Ромка через час приедет.
— Вот и отлично, я тогда домой, — потягиваюсь и смотрю на подругу, — ты молодец, что справилось. Только подумай, что все могло бы быть иначе, и дел ты вчера натворила, с каким бы лицом Рому встречала?
Наташа сглатывает.
— Пей таблетки, а то лишишься всего, — говорю я ей серьезно.
Друзья они ведь не только чтобы утешать.
Глава 8
Утром в офисе Марк встречает меня ледяным антарктическим взглядом. Будто я не отгул вчера взяла, а на неделю на Бали укатила без разрешения.
Ну и ладно.
На столе как обычно гора работу, сажусь, разгребаю молча. До самого обеда нет ни минуты свободного времени и даже на обед остаюсь на рабочем месте.
Уныло смотрю в след девочкам, которые скопом уходят обедать в соседнее кафе, они лишь сочувственно пожимают плечами. Из телефона опять доносится звук приложения. Если раньше меня это забавляло, то в последние дни начинает откровенно бесить.
И точно, опять ролик с Марком.
Да когда это закончится?
— Настя, зайди, — раздается по селектору.
В обед, отлично. Стараюсь выдохнуть спокойно, надо собраться, а то сорвусь.
Встаю и окидываю офис быстрым взглядом — никого.
Захожу к Марку и тихо закрываю за собой дверь.
— Звал? — спрашиваю я вкрадчиво.
— Садись, — Марк бросает карандаш на рукопись и смотрит на меня в упор.
Я присаживаю напротив.
— Расскажешь, что вчера случилось?
— У подруги были проблемы, нужно было помочь, — пожимаю я плечами.
— Поэтому утром ты была не дома, без подходящей одежды и абсолютно пьяна? Ты просто гуляла всю ночь, — у него голос такой зычный и обвиняющий что мне хочется сжаться на кресле, а лучше убежать.
— Все было не так как ты думаешь, — тихо отвечаю я.
Марк усмехается.
— Просто не надо врать, Настя. Если ты с кем-то развлекалась всю ночь, то не надо прикрываться мифической подругой.
У меня аж краска с лица вся сошла.
— Это не твое дело с кем и как я время провожу и уж тем более ты не имеешь права обвинять меня во вранье, — мой голос дрожит от обиды.
— Твоя распущенность это твое дело, только постарайся, чтобы это не мешало работе.
— Распущенность? — выдыхаю я, — ты у нас что, образцовый моралист?