Поможет ли эта книга решить загадку аномальных гонок? В каком-то смысле да. Моя проблема, как я теперь понимаю, в том, что я пытался понять смысл своих действий, используя абсурдно упрощенную модель выносливости. Моим результатом было время гонки. И поэтому я двигался в обратном направлении, пытаясь определить входящие ресурсы, благодаря которым это стало возможным. Отдыхал ли я перед гонкой день или два? Насколько быстро я бегал в гору на тренировке за неделю до гонки? Есть ли то, что можно понять, проанализировав последнюю интервальную тренировку? Данные, полученные со спортивных часов с GPS, заставляют нас еще больше думать в этом направлении: появляется желание нарисовать простую картину того, как и почему наше тело движется. Я обещаю вам: после того, как вы прочтете эту книгу, вы никогда уже не согласитесь на простую картину. Есть много того, о чем вам не расскажут часы Garmin. К счастью, для этого у нас есть Алекс Хатчинсон.

Знаменитая гоночная трасса «Формулы-1» национального автодрома Монцы уютно устроилась в лесах бывшего королевского парка к северо-востоку от Милана, а кабина спортивного комментатора на ней – бетонный островок, висящий в воздухе прямо над полотном. Сидя на этом головокружительном наблюдательном пункте, я пытаюсь придумать вразумительные комментарии для почти тринадцати миллионов человек со всего мира [1] , многие из которых, чтобы посмотреть репортаж, специально поднялись с постели среди ночи. А я всё больше нервничаю.

Проходящий подо мной забег очень бурно и долго обсуждался, но уже близится к концу – и в его успех мало кто верил. Действующий олимпийский чемпион на марафонской дистанции Элиуд Кипчоге уже час сорок кружит по трассе, прячась от ветра за изысканно слаженным строем бегунов. И, что удивительно, он держит темп, позволяющий ему пробежать 42 км менее чем за два часа. Учтите, что мировой рекорд в марафоне составляет 2:02:57 [2] , а счет при установке новых обычно идет на дающиеся очень нелегко секунды. Понятно, почему выступление Кипчоге не дает мне спокойно, без удивления и трепета, наблюдать за происходящим. На гигантских экранах передо мной мелькают подробные статистические данные о ходе его бега, но мои мысли уносятся прочь от цифр. Мне хочется выскользнуть из кабины и оказаться рядом с трассой, почувствовать звенящее напряжение толпы, услышать хриплое дыхание пробегающего мимо спортсмена, заглянуть ему в глаза, пока он все глубже погружается в неизвестность.

В 1991 году бывший бегун из команды Университета Аризоны Майкл Джойнер, учась в ординатуре в клинике Мэйо в Миннесоте, предложил провокационный умозрительный эксперимент. По мнению физиологов, пределы выносливости в беге определяют три параметра: аэробная выносливость (максимальное потребление кислорода, или VO2max, аналог объема автомобильного двигателя), экономичность бега (уровень его эффективности, аналог расхода бензина) и лактатный порог, который определяет, какую мощность «двигателя» вы можете поддерживать в течение долгого времени. Исследователи измеряли эти величины у многих профессиональных бегунов: те, как правило, демонстрировали очень хорошие значения по всем трем параметрам и исключительные – по одному или двум из них. Джойнер размышлял: что же произойдет [3] , если один бегун будет обладать исключительными – но вполне доступными человеку – значениями по всем трем параметрам? Согласно расчетам исследователя, этот бегун сможет преодолеть марафон за 1:57:58.

Реакция на его статью, опубликованную в Journal of Applied Physiology, в основном была недоуменная. «Многие почесали в затылке», – вспоминает Джойнер [4] . Установленный в 1988 году эфиопским бегуном Белайне Денсамо мировой рекорд на марафонской дистанции составил 2:06:50. Джойнер в середине 1980-х впервые предположил, что марафон можно пробежать менее чем за два часа, и тогда никто не обратил на эту нелепую (как казалось всем) идею внимания, а статью даже не принимали к публикации. Однако указанный Джойнером и на первый взгляд невозможный результат не был обычным предсказанием. Он оказался своего рода вызовом коллегам-ученым. В некотором смысле расчеты Джойнера стали апофеозом столетних попыток количественно оценить пределы человеческой выносливости. Уравнения говорили: смотрите, как быстро может бежать человек. Так чем же объясняется пропасть между теорией и реальностью? Был ли это вопрос времени и идеальный бегун еще не появился на свет, или не случилась та самая идеальная гонка? А может, мы чего-то не понимали о выносливости?

Время шло. В 1999 году марокканский бегун Халид Ханнуши стал первым, кто выбежал из 2:06. Через четыре года кениец Пол Тергат первым пробежал быстрее 2:05; а еще через пять лет эфиопский бегун Хайле Гебреселассие преодолел рубеж 2:04. К 2011 году, когда Джойнер вместе с двумя коллегами опубликовали в Journal of Applied Physiology исправленную статью [5] под заголовком «Марафон за два часа: кто и когда?», идея уже не казалась неправдоподобной. Журнал опубликовал беспрецедентное количество – тридцать восемь (!) ответов других исследователей, размышляющих о различных факторах, которые могли бы приблизить это достижение. В конце 2014 года, вскоре после того, как кениец Деннис Киметто впервые уложился в 2:03, ассоциация во главе с британским спортивным ученым Яннисом Пициладисом объявила о планах преодолеть двухчасовую отметку в ближайшие пять лет.

Но до желаемого результата оставалось еще немало: 2 минуты 57 секунд. В 2014 году журнал Runner’s World попросил меня [6] провести всесторонний анализ физиологических, психологических и внешних факторов, одновременно необходимых для того, чтобы человек смог пробежать марафон за два часа. Изучив горы данных и проконсультировавшись с экспертами по всему миру, в том числе с Джойнером, я представил десять страниц диаграмм, графиков, схем и аргументов, предсказывая, что барьер будет преодолен в 2075 году.

Эта дата внезапно всплыла в моей голове в октябре 2016 года, когда мне неожиданно позвонил тогдашний главный редактор журнала Runner’s World Дэвид Уилли. Он сообщил, что Nike, крупнейший спортивный бренд в мире [7] , готовится представить «сверхсекретный» проект, в результате которого всего за шесть месяцев будет подготовлен марафонский забег быстрее двух часов. Нам предложили заглянуть за кулисы, чтобы поддержать инициативу, которую они окрестили Breaking-2. Я не знал, смеяться мне или закатывать глаза, но отказаться не смог и согласился через несколько недель прибыть в штаб-квартиру Nike в Портленде, пригороде Бивертона, чтобы выслушать их предложение. Если кто-то и должен был развенчать популистский рекламный ход, то, как я полагал, исследование для моей предыдущей статьи в журнале Runner’s World подготовило меня для этого как нельзя лучше.