Керженцы. Вот и привязка. Единственная проблема может быть в том, что на карте такое село не отмечено. Но здесь находится административная власть, заповедник какой-то неподалеку. Сориентируюсь, не впервой.

— А до города как добраться? Здесь ходят автобусы?

— Какие автобусы, паря? — ухмыльнулся дед. — На попутке до Макарьево добираемся, а оттуда на теплоходах по Волге, куда хошь… Тебе куда надо-то?

Волга! Макарьево! Повезло мне! Теперь уже две точных привязки есть.

— До Чебоксар, — ляпаю я и замираю. А вдруг меня сбросили совершенно не там, где я рассчитываю?

— Как вас занесло-то, — покачал головой старик и пристально всмотрелся в меня, отыскивая черты вражеского агента, чтобы сдать местным властям. — Ну так спускайся до Макарьево, там паром ходит до Лысково. А оттуда покупай билет куда надо. Хм…

Уф, кажется, я понял, где меня нелегкая носит. Ладно, пора прощаться с разговорившимся стариком, пока и в самом деле не арестовали за бродяжничество.

— Спасибо, дедушка! Дай Боги тебе здоровья!

— И тебе не хворать, малой!

Торопливо иду по улице, стараясь не выходить на центральную, где стоит двухэтажное административное здание. Кто здесь княжит, интересно? Нет у меня данных, а спрашивать об этом у местных равносильно голому носиться по пляжу. Враз повяжут.

Пока шел по улице, пару раз повстречал местных. Сначала поздоровался с одной женщиной в цветастом легком сарафане, несущей большую сумку, а в ответ получил недоуменный кивок. Потом пара пацанов на велосипедах, отчаянно трезвоня звонкими сигналами, пролетели мимо, что-то крикнув на ходу. Нужно было торопиться, пока кто-нибудь не задумался, что здесь делает незнакомец и не пошлет разбираться дружинников или околоточных…

Село закончилось на опушке леса. Торопливо пересек открытое пространство и углубился в ельник. Через пару километров сел отдохнуть, выбрав для этого старый пенек. Вытащил фляжку и попил воды. Вот еще проблема. Где-то надо еду добыть, иначе через несколько дней упаду от голода. Когда я был в статусе Элиты моей прошлой жизни, нас учили обходиться полностью без еды до пяти дней, заливая в желудок только воду с глюкозой. Но там хотя бы стимуляторы присутствовали. Значит, надо искать подработку по ходу движения. Дров поколоть, огород перекопать. Да мало ли работы в селе? Не заплатят, так накормят.

Я развернул карту. Как и ожидалось, ни Керженцов, ни Макарьево я не нашел. А вот Нижний Новгород и Чебоксары на темной жилке Волги вполне себе присутствовали. Получается, меня сбросили действительно далеко к северу от монастыря. Мой путь, можно сказать, прост. Достигнуть Волги, пересечь ее и дальше только по прямой, чуть-чуть отклоняясь к западу. Места густонаселенные, есть дороги, железнодорожные пути. На попутках легко добраться до Торгуева. И вот это обстоятельство меня напрягало. Очень напрягало. Как-то легко получается. Нашел точку высадки, провел линию до конечного пункта — и топай себе, насвистывая веселые песенки. Неужели какая-то подстава готовится?

Уложил карту в рюкзак вместе с фляжкой, а ножик перекочевал в карман куртки. Решительно встал. Буду идти строго на юг, пока не упрусь в Волгу. А там разберусь, куда дальше держать направление.

Еще через час активной ходьбы мои чуткие слуховые рецепторы уловили гудение мотора. Я замер на месте, ориентируясь, где проходит дорога. Судя по интенсивности звуков, машина шла с запада на восток, как раз пересекая мою линию движения. Осторожно, стараясь не бежать с радостными воплями, чтобы подбросили прямо до пристани в Макарьево, я заскользил между деревьями. Ведь транспорт мог быть из Керженцов. Например, егеря услышали от жителей о странном молодом человеке и оперативно выехали на задержание для проверки. Знаете, что? Не стану я никуда бежать. Пешочком дошел до лесной дороги, убегавшей желтоватой песчаной лентой от меня в разные стороны. Никаких машин не видно, только свежие протекторы на поверхности и капли масла. Маслопровод не в порядке, протекает. Я вздохнул и пересек дорогу. Встречаться с местной властью мне почему-то очень не хотелось. Грызла тревога.

После полудня вышел к маленькому поселку, стоящему на краю луга. Протоптался по высокой траве прямо к крайней избе, огороженной свежими ошкуренными жердями. На огородных грядках копалась бабка в ярком зеленом платке. Одета странновато: широкие коричневые штаны, ботинки-говнодавы, невзрачная потрепанная тканевая куртка.

— Мир в дом, бабушка! — весело крикнул я, облокотившись на жерди. — А не найдется у вас работы на два-три часа? Вы бы мне заплатили или покормили!

Бабка выпрямилась и обернулась ко мне, вытирая концом платка лицо. Ой, блин! Да это же деваха молодая! Просто одета несуразно, что не мудрено за старуху принять.

— День добрый, внучек! — с ухмылкой сказала она в ответ и скинула платок. На солнце вспыхнули пшеничные волосы, собранные в большую аккуратную башенку. Симпатичная, белозубая… — Что ты там насчет денег говорил?

— Я от своей группы отбился, второй день по лесу блуждаю! — начал толкать свою легенду. — Пожрать бы чего. Согласен отработать за еду или за оплату!

— Странный ты какой-то турист, — девица нисколько не поверила моим словам. Отряхнула руки и ушла в дом. Я терпеливо ждал. Не от меня же решила скрыться! Ну, точно! С папашей вышла!

Мужик был огромного роста, широк в кости и передвигался как медведь, чуточку вперевалку, расставив руки в стороны. Лицо заросло густой бородой, из-под сросшихся бровей напряженно поблескивают глаза. В руках у него дробовик.

Блин, да это леший, а не человек! Неужели девчонка — его дочка? С трудом верится.

— Этот, что ли?

— Он, батька. Говорит, что согласен поработать за деньги или еду.

Девчонка скрестила руки и по-бабьи подперла высокую грудь. А сама смотрит с усмешкой и любопытством одновременно.