Грозной и величественной была картина развертывающегося у Веракруса испанского войска: "где была степь чистая, тут стали у нас враги, с людьми многими, клубящимися, что великие и непроходимые леса темные и дремучие. От силы той великой, у нас под Веракрусом городом, вся земля потрескалась и погнулась, вода в море-океане из берегов хлынула от той великой тяжести! И начали бусурмане по полям у нас свои шатры ставить. И палатки многие и наметы великие, и даже дворы большие полотняные, прямо как горы высокие и страшные забелилися! И от многих костров разведенных вражеских, стал огонь и дым прямо до самого неба! А от игр труб бусурманских грохот страшный поднялся несказанный! Разразилася от ворога стрельба пушечная и пищальная великая; словно стала над нами гроза страшная, будто гром великий поднялся, и молния огромадная. И вся наша крепость от той стрельбы потрескалась, и на куски малые развалилась. И солнце от того днем померкло и наступила ночь темная. И страшно нам стало с той поры, что от этой силы великой наша смерть придет!"

Вот приблизительно такую повесть мне пришлось услышать за ужином от вечно говорливого Федота, рассказывающего такую апокалиптическую картину, всем желающим его послушать. Фантастика, да и только! Но, мне очень не понравился пассаж: про осыпавшуюся землю и про великий испуг. Больше выжидать смысла нет, а то и мой народец и правда в испуг войдет. Сегодня ночью, будем мы товарищей конкистадоров щупать за вымя. Сиречь по-простому взрывать, пока есть такая возможность. А то, действительно, земля осыплется и пропадут все наши великие труды даром.

Ночью мы выпустили из ворот группы диверсантов, в общем, и дистанционно можно было все взорвать из крепости, но вдруг и правда, где земля обвалилась, а чем ближе подойдут наши к местам закладок, тем больше шансов, что все сработает, как надо. Конечно, нами применялось дублирование для одновременного поджога, но чем черт не шутит, когда бог спит. Я долго ожидал результата, вглядываясь в ночную темноту до рези в глазах. Как-то все томительно, и даже задница играет не по-детски. Страшноватенько!

Потенциально хороших мест для обустройства вражеского лагеря тут вокруг города немного, вот и мы сделали заранее две закладки: одна хорошо попала, а вторая почти промахнулась. Но нам все одно все разом взрывать, сейчас подожгут мои охотнички скрытые в канавах потаенные запальные шнуры и вернутся. А мы утром посмотрим на результат! Вот тихо открылись ворота, это возвращаются посланные команды. Теперь уже скоро, вот-вот. А там, в земляных ямах, сложены 16 больших бочек пороху, заряжали "на глазок", но это почитай полтонны взрывчатки. Оно конечно, на земле- не на воде, не утонишь, но все же мало не покажется.

Все дождались! БАБАХ! В ночи произошел оглушительный взрыв. Он так больно ударил по ушам, что заставил всех присесть и начать испуганно озираться. Меня чуть не отбросило со стены на землю, я почувствовал дикий жар со стороны испанского лагеря. Многих солдат, стоящих рядом со мной, тоже оглушило этим взрывом. Несколько человек вблизи меня, так еще и головой потряхивали, избавляясь от последствий оглушения. Да уж, наворотили мы дел! Русскому человеку только дай что-нибудь взорвать, он и рад стараться! Ни в чем удержу не знаем!

Но тут же я услышал от наших людей буквально новый взрыв радостных и ликующих криков. Народ бесновался минут десять.

— Взорвали, наконец, вот молодцы, теперь нам легче будет! — постоянно радовались вокруг люди.

Наконец, шум стал стихать. Что там, у испанцев?

Огонь освещал ночное небо. Гневные крики воинов смешивались со стонами и воплями многочисленных раненых. Почти ничего в темноте ночи было нельзя разобрать. Придется ждать до утра, тогда уж поглядим. С другой стороны все наши пороховые хитрости вышли, теперь рассчитывать можно только сила на силу, кто кого.

Утром, едва продрав глаза, и попив водички, я полез на стену. Так что там? Как бы сообразить! Будем считать живых. Где-то 1500–1600 на вскидку. Множество раненых. Что же теперь испанцам нужно или сражаться или убираться, пока еще есть такая возможность.

К чести испанцев они выбрали сражение, чтобы дать выход переполнявшей их ярости. Один из небольших транспортных кораблей они разобрали (все равно обратно вести уже некого, в песчаную и болотистую землю Веракруса испанцы уже зарыли около 450 тел). Еще человек триста у испанцев образовалось больных и раненых. Так вот разгневанные конкистадоры лихорадочно сооружали деревянные защитные щиты и штурмовые лестницы. Другие рыли траншеи и сооружали места для осадных пушек. Земляные валы помогут многочисленным испанским пушкам стрелять вверх по защитникам крепости, и в свою очередь защищать от нашего губительного огня, а в траншеях народ сможет накопиться перед решающей атакой. Что же, пару дней они так точно провозятся! Еще один день кладем на сам штурм, и значит, июль завершится. А дальше посмотрим, если еще будем живы!

Я несколько переоценил испанское трудолюбие. Враги пошли на первый штурм, когда не сделали и половины всех первично необходимых работ. Уже на второй день после взрыва. Ей богу, как маленькие дети, на что они вообще там рассчитывают. Пушек установили по уму только двенадцать, остальные просто подтащили поближе, безо всяких укрытий (я уже не говорю о том, что 1/5 часть орудий у них оказалась по факту небоеспособной), осадных лестниц наделали всего два десятка, арбалетчиков и аркебузников у противника было столько же, сколько у нас, всего около двух сотен. Но у нас большая часть стреляла конвейерным методом, к тому же немного были распространены бумажные патроны в газырях и берендейках, а значит, у нас было как минимум полуторное преимущество в силе залпа. Я уже не говорю о том, что мои люди все стреляли из-за укрытия. Пушек у нас тоже было полтора десятка, всяких, и больших и маленьких, плюс к ним тренированные команды, плюс пристрелянные сектора обстрела, плюс картузное заряжение на каждое выверенное расстояние.