Перечитав еще раз, посмотрела на наблюдавшего Хасьена.

— И это все? — недовольно спросила у него я

— А что тебе не нравится? — тут же ощеренился в ответ зверек. — Все, что ты хотела спросить, написал. И вообще, я хоть что-то написал! Ты уже час, сидишь, медитируешь над бумагой, а результата ноль!

— Я размышляла, как лучше начать — сказала я в свое оправдание

— Час?! А сколько ты тогда писать письмо будешь? До утра?

— Тебе-то какая разница? — начала заводиться я — Иди, дальше спи! Только и делаешь, что критикуешь!

— Да ты… да я помочь хотел… ну и сиди тут, хоть всю ночь. Одна! — возмущенно проговорил Хасьен и спрыгнув на пол, ушел обратно в спальню.

Оставшись одна, я печально вздохнула.

Нехорошо вышло. Не виноват Хасьен, что у меня сегодня настроения нет. Ведь и в правду помочь хотел. Как умел, так и написал. А я, его обидела. Незаслуженно к тому же. Стыдно-о..

Надо идти, прощенье просить.

Встав со стула, пошла к Хасьену.

— Хасьенчи-ик, прости меня, бяку — забравшись на кровать, я подползла к свернувшемуся клубочком зверьку.

Никак не отреагировав на мои извинения, Хасьен продолжал дремать. Я видела, что его ушки шевелились, значит слышит, но не хочет отвечать. Обиделся.

— Ну, прости-и меня. Я очень ценю твою помощь. Я без тебя вообще бы не справилась. Хасьенчик, миленький, не обижайся. Я была не права — погладив его по хвостику, жалобно проговорила я.

— Хочешь, я тебе пузико поглажу? — начала подлизываться я.

Ушки заинтересованно приподнялись, но мордочку он так и не повернул.

— И спинку — продолжила я подкуп

— И лапки, помассируешь! — внес коррективы Хасьен.

Улыбнувшись, я довольно произнесла:

— Договорились!

Удобно устроившись на кровати, стала делать расслабляющие процедуры своему питомцу. Хасьен довольно фырчал и к концу, когда я перешла к массажу лапок, милостиво простил меня.

— Отправишь завтра мое письмо?

— Которое, я написал? — уточнил он

— Да — подтвердила я. Все равно, ничего путного мне в голову так и не пришло.

Ну не знала я, как писать письма папеньке. Казалось все таким глупым и неуместным..

— Отправлю — добродушно согласился кайфующий зверек.

С утра, от моей хандры не осталось и следа. А все потому, что Хасьен не только доставил письмо до папеньки, но и принес от него ответ. Папенька написал, что сегодня заедет за мной после занятий, и мы поедим ужинать вместе в город.

Так что, напевая под нос незатейливый мотивчик, я перебирала свои многочисленные наряды, раздумывая, что же надеть.

Вот всегда, у нас девушек, такая проблема. Мало вещей, нечего надеть. Много вещей, тоже нечего надеть… Эх..

Наконец определившись, надела изумрудно-зеленого цвета платье с золотыми элементами на подоле.

Прическу мне, я попросила сделать Дарин. Легкий макияж, чтобы лишь подчеркнуть глаза и губы. И вот, я готова!

Когда закончились занятия, я поспешила к себе.

— Привет — выпалила я, ворвавшись в комнату — Папенька еще не приехал, не знаешь?

Открыв сонные глаза, Хасьен ответил:

— Нет. Еще не приехал

— А когда приедет — взволнованно спросила я.

— А мне почем знать? Как освободится, так и приедет. Чего ты кипишуешь? Сядь, успокойся. Приедет твой папенька, раз обещал.

— Ничего я не кипишую. Просто немного нервничаю — присев на диван, ответила я Хасьену.

— А нервничаешь из-за чего?

— Вдруг я проколюсь где-то, и он поймет, что я не Элиссия? Я ведь понятия не имею, о чем нам с ним разговаривать. О чем Элиссия с ним раньше говорила? — нервничая все сильнее, сказала я

— Раньше об этом думать надо было. До того, как ты сказала ему, что хочешь больше времени с ним проводить — недовольно проворчал зверек, приминая сидячее положение.

Может и правда, не нужно было просить об этом? Что теперь, отказаться? Сказать, что захворала? Нет, не правдоподобно! Папенька сразу к лекарям заставит обратиться.

Тогда, что делать??!

— Да перестань ты уже трястись! Ничего не случится! Он и так уже заметил в тебе изменения. Думаю, он и новые спишет, на твое чудесное возвращение из мертвых.

— Заметил? Думаешь? — испуганно спросила я.

— Конечно, заметил! Он прекрасно знал прежнюю, Элиссию. Так что, просто не мог не заметить, как изменилась его дочурка

— Тогда почему он молчит? Ничего не спрашивает?

— Потому что, все списывает, на изменения, после твоего возвращения из мертвых. Да, и иногда, проще самому обманываться и не думать о худшем. Думаю, лессу дознавателю, проще принять тот факт, что его дочь просто изменилась. Чем то, что, она умерла.