Следующим днём ему было не лучше. За что бы священник не взялся — все помыслы вились вокруг Лилиан. Он слушал других и говорил:

— Господь прощает тебя, сын мой.

Но всё равно слышал в чужих словах другое.

Ему признавались в том, что не могут зачать ребёнка или в том, что отказывают мужу в постели. Признавались в злобных, корыстных мыслях или рассказывали, как боятся, что могут убить. Признавались и плакались в мелких кражах, а он слушал, беседовал, но как-то по-особенному механически.

Что-то в Сандоре изменилось, и один Бог знал, что именно и куда это его заведёт.

Монахиня Сара интересовалась его состоянием вечером. Святой отец вежливо улыбнулся и ответил, что, верно, простыл, когда добегал под дождём до храма в прошлый раз и ему не здоровилось. Но сейчас всё гораздо лучше, просто нужно было немного отдохнуть, прежде чем возвращаться в привычное состояния. Сара пообещала, что помолится за его здоровье. Сандор вежливо поблагодарил.

— Постойте! — внезапно окликнул он женщину. — Вы были однажды юны, сестра. Скажите — что может происходить в голове у девушки, если в её сердце нет Бога?

— Откуда мне знать? — удивлённо ответила Сара, развернувшись к Сандору. — Господь всегда был со мной, потому я и здесь, святой отец. А что до других девушек... Я видела таких. Они своенравны, хуже проклятых, но однажды просыпаются и вырастают. Для ребёнка Бог — добрый старик, в юности — Он едва ли существует и многие мечутся меж Ним и пустотой, но со временем приходят к выводу, что с пустотой жить невозможно. Тогда чаша весов слоняется в сторону, происходит решающий момент — примут они Его, как Он принимает их, или отвергнут окончательно, заполнив сердце злобой. Нам повезло, отец Сандор, Бог с нами всю жизнь и потому наша миссия в том, чтобы научить других воле Его.

Священник благодарно кивнул, даже несколько уняв мандраж. Разумеется, для всего нужно время. Глупо полагать, что юная леди так просто послушает его — сам же говорил, что Лили сложная подопечная. Ничего, у него много времени, а знать позже, что он действительно спас девушку, услышать от неё слова благодарности и увидеть на исповеди однажды — лучшая награда за старания.

— Боюсь, я решил, что справлюсь в одиночку и переоценил свои возможности, — честно признался Сандор. — Спасибо, сестра. Вы вновь открыли мне глаза.

Женщина лишь понятливо кивнула, оставив его в одиночестве и Сандор вновь разглядывал витражи. Размышлял, что скажет юной леди завтра.

Не стоит взваливать на себя то, что не по силам. Вокруг множество людей, готовых помочь, протянуть руку и вот покой вновь селится в душе, а тревога отступает на задний план. Священнику всего лишь нужно было поговорить с кем-то, спросить совета. Он не единственный на этой войне, все они, служители Господа, такие же. Всех терзают сомнения, даже самых прекрасных и чистых. Для того они и существуют друг у друга.

«Возлюби ближнего своего» — иногда Сандору казалось, что он способен любить весь мир. Хоть в нём была и грязь, но чистоты в нём было больше. Священник верил — его призвание в том, чтобы очищать словом своим, проповедью на вечерней службе. Когда говорил, а люди слушали его и кивали, глядя на Сандора как на святого, сошедшего с небес. Разве можно было не оправдать их ожидания?

Испытание продолжалось. Юная леди ждала его в том же самом зале и смотрела в огонь — священник зашёл не слышно, осторожно ступая и разглядывая девушку. Интересно, что Лилиан никогда не убирала волосы, как другие девушки. Причёски её всегда были просты.

— Добрый вечер, леди Блэр.

Она быстро повернулась и кивнула Сандору.

— Как вы провели эти два дня? — спросил священник, проходя к камину и усаживаясь в кресло. — Надеюсь, с пользой?

Сегодня разговор тоже выходил тяжёлым. Лили явно не открыла Библию, хотя с лёгкостью называла некоторые события Святого писания, о которых Сандор её спрашивал. Не мудрено. Даже цитировала что-то...

— Святой отец, у меня есть к Вам вопрос, — обратилась она к разом воспрянувшему духу Сандору. — Господь наказал убить Аврааму своего долгожданного сына. Старик был в ужасе, но всё равно не стал противится воле Его — они отправились на указанное Богом место, где Исаак оказался связан, возложен на жертвенник... — юная леди умолкла, потом заговорила опять. — Но в момент, когда Авраам вознёс над сыном своим кинжал, явился к нему ангел. Поведал, что Господь доволен готовностью к жертве Своего сына и потому Авараам вознёс вместо сына овна, запутавшегося в кустарнике неподалёку. Я верно помню, отче?

— Верно, — кивнул Сандор. — Но не пойму, к чему Вы ведёте.

— Почему Господь, поведавший семь заповедей, среди которых — не убей, потребовал от Авраама убийство родного сына?

— Он не желал смерти Исаака, леди Блэр, — мягко пояснил священник. — Господь всего лишь хотел убедится в его преданности Ему и в том, крепка ли Авраамова вера. Этому человеку была отведена большая роль в Его замыслах.

— Я представить боюсь, что чувствовал этот мужчина. Три дня шёл он к этой горе с мыслью об убийстве...