— Не дай богиня, в «Вестнике Ладерры» напишут об этом вашем поцелуе! — тем временем продолжала испытывать на прочность его нервы Паулина.

Де Горт мысленно выругался, сосчитал до трех, возвращая себе утраченную было сдержанность, и проговорил спокойно и ровно:

— Я не для того тебя вызвал и считаю твои претензии неуместными. Я никогда и ничего тебе не обещал. Вас пятеро, и я хочу узнать каждую, прежде чем решу связать себя с двумя из вас узами брака. И вовсе не обязательно, что одной из этих наин станешь ты, Паулина. А если продолжишь в том же духе ревновать меня к моим же невестам, тогда мы с тобой уже точно не сможем быть вместе.

В ответ на его слова девушка прижала к лицу руки и горько всхлипнула, будто он сказал что-то совершенно ужасное или даже кощунственное. Хальдаг с досадой откинулся на спинку кресла, раздраженно поморщился, в который раз за последнее время упрекая себя в том, что совершенно не умеет обращаться с женщинами. В такие моменты он завидовал д’Энгиену, который каким-то непостижимым образом умудрялся поддерживать мир в своем доме. И это при том, что регулярно захаживал то к одной, то к другой невесте, успевая уделять время и посещению борделей.

Куда уж ему с такой «занятостью» сражаться за корону.

Вспомнив о том, что действительно было важно, о том единственном, что должно было иметь для него значение, Мэдок почувствовал, как по венам начинает струиться злость. Именно о троне Харраса ему следовало сейчас думать, а не о странной сиротке или ревнивой фаворитке. Уже, кажется, точно бывшей. Но думал он именно о них. Весь вчерашний вечер и все сегодняшнее утро.

Эти двое в театре вели себя очень странно, и Стальному не терпелось понять, что на уме у этой парочки. Поцелуй Филиппы… С одной стороны, хотелось верить, что Адельвейн наконец дала волю чувствам. С другой — Мэдок никогда не считал себя наивным идиотом и прекрасно понимал — наина просто пыталась его отвлечь. Вопрос: от чего и зачем?

И ведь отвлекла, шертова девчонка! Так отвлекла, что на какое-то время он вообще забыл, где находится. Целовал ее сладкие, манящие губы, ни о чем не помня и не думая.

И после этого он еще пытается убедить себя, что никакой не идиот. Но получается совсем наоборот. С Филиппой он сам себя не узнает, раз за разом теряет над собой контроль. Не хватало еще, чтобы эта девушка стала его слабостью и уязвимым местом. Слабость — это роскошь, которую хальдаги не могут себе позволить.

Как и слишком сильные, затмевающие разум эмоции.

Наваждение рассеялось, когда Паулина застала их вместе. Пришлось в срочном порядке сворачивать «расследование», тем более что театр не место для выяснения отношений. Говорить с Филиппой было бесполезно. Хальдаг понимал, девчонка ничего ему не ответит или начнет нести глупости, заговаривать ему зубы. Проще допросить де Морсан, но Мэдок решил отложить допрос на утро, надеясь, что к тому времени Паулина уже придет в чувство.

Не пришла. Не успела переступить порог кабинета, как вылила на него ушат претензий, а теперь стоит, прижав к груди руки, смотрит на него большими, полными слез глазами и выразительно вздыхает.

— Что вчера произошло в театре? Что вы с Филиппой задумали?

— Мы задумали? — Паулина хлюпнула носом и обиженно поджала губы. — Правильнее будет сказать, что задумала Филиппа и на что опять меня подбила. Я, к слову, пыталась отказаться, но она меня даже слушать не стала. Да еще и пристыдила, мол, я перед Мороком в долгу, ведь он тогда защитил меня в лесу. И что мне оставалось сделать? Только согласиться.

Хальдаг снова выругался и снова, пока еще сдерживаясь, в мыслях. Хоть очень хотелось дать волю эмоциям, найти шертову девчонку и хорошенько ее отшлепать. Это как минимум.

Исключительно в воспитательных целях, а не потому, что Филиппа с задранными юбками никак не хотела покидать его мысли. Мысли, которые сейчас были явно лишними.

Прогнав из головы навязчивый образ, Мэдок мрачно спросил:

— У кого кровь брали?

— У наин графа Варрижа. — Паулина виновато опустила глаза. — Одель, Марлен и Винсенсия отказались нам помогать, ну а наша с этой фы… леди Адельвейн кровь твоими стараниями оказалась для Морока непригодной.

Де Горт собирался продолжить допрос, узнать, кто еще состоит с ними в сговоре (не сами же они собрались готовить лекарство), когда понял: что-то в словах первой наины его царапнуло, если не сказать полоснуло по сознанию острым кинжалом.

— Что значит «моими стараниями»? — Он даже вперед подался, впившись в невесту взглядом.

— То, что ты со мной… — Паулина покраснела, а потом страдальчески всхлипнула: — И с ней уже тоже успел проделать!

Хальдаг добавил в мыслях пару крепких словечек, после чего устало обронил:

— Не в моих привычках тащить леди в постель, едва успев с ней познакомиться.

— И тем не менее Филиппа уже не девственница, я специально вчера проверила! — с упреком воскликнула наина, а Мэдок и сам не понял, как резко подхватился.