Но если отец хотел поговорить с ним только об этом, что ж. Это ему, Эраму, на руку. К тому же свадьба - дело решенное. Вряд ли она что-то изменит в его жизни. К худшему.

Напротив, редким свободным пассиям (все же Эрам предпочитал профессионалок и шлюх) можно будет задвигать сказочку насчет невозможности жениться из-за уже существующей жены, конечно же, тяжело больной, которую ни в коем случае нельзя бросить…

– Нинет так Нинет, - хмыкнул Эрам.
– Я думал, что-то серьезное, отец.

В глазах Шерлеза де Вуд мелькнуло облегчение: счастье, что отпрыск не воспринял его настойчивую просьбу, больше напоминающую приказ, в штыки.

– Это и есть серьезное, Эрам, - поморщился Шерлез де Вуд.
– Просто ты, в силу молодости, пока этого не понимаешь. Союз с Расселами нужен и выгоден не только им, но и нам.

Эрам кивнул и пожал плечами. Хмыкнул, мол, невеста, так невеста, и, попрощавшись с отцом, покинул его офис.

***

Праздник души и тела, иначе говоря, оргию Эрам почуял еще на подходе к особняку Расселов. Инкуб усмехнулся. Пока уважаемый член сената Максимус Рассел со своей верной спутницей, Эвеной Рассел посещают очередной прием, их единственная дочурка времени не теряет.

Его, должно быть, вовремя заметили, потому что прямо перед его носом из калитки выскочил смазливый тритон. В отличие от тех, кто покидал дом в это же время через запасной выход, этот явно нарывался, желая показать жениху, что надкусил ожидающий его пирог, и, судя по ухмылке, надкусит еще не раз.

Эрам усмехнулся.

Соперник? Смешно.

Когда свадьба состоится, Нинет сможет заключить кровные контракты хоть с десятью такими хвостатыми молодцами.

Да, демоны ужасные собственники, но это касается лишь того, к чему чувствуешь интерес, испытываешь такие недостающие тебе эмоции… А Эрам совершенно ничего не чувствовал к сговоренной невесте. Нинет была пустышкой для него. Приторно-неинтересной пустышкой. Она никогда не привлекала его, даже в тот раз, когда отымел ее на подоконнике за шторой, в то время, как родители подписывали соглашение о сговоре. Когда-то ее радостное согласие на любой эксперимент воспринималось демоном с приятным удивлением, пока эта искренность и восторг не оказались насквозь фальшивой ширмой скрыть некую внутреннюю бесчувственность, пустоту. Высшего демона не так просто обмануть: он питается эмоциями, а у пустышки их не так много, и все неглубокие.

Нинет сидела перед высоким зеркалом в своей комнате, когда он вошел. В легком кружевном пеньюаре, с распущенными по смуглым плечам светлыми волосами.

Несмотря на то, что прислуга поторопилась поменять простыни, в комнате витал запах секса… даже, пожалуй, энергия секса, эманации похоти, которыми пропитались здесь все, вплоть до шелковых обоев с тиснением.

Завидев в зеркале жениха, Нинет постаралась придать себе какой-то загадочный и поэтичный вид, и, хорошенькой, растрепанной, с личиком сердечком и черными, как ночь, глазами, ей это почти удалось.

Если бы демон не ощущал так явно вибрации недавнего (совсем недавнего) секса, буквально пульсирующие в воздухе, обязательно повелся бы на подрагивающие полуприкрытые реснички и пухлые губки буковкой «о».

– Я вижу, ты тоскуешь, - произнес он, показывая, что принимает ее правила игры.
– Не спрашиваю почему. Хотел приберечь это до официальной помолвки, но хотелось бы порадовать тебя сейчас.

С этими словами он распахнул перед ней алый бархатный футляр.

Нинет задохнулась от восторга, на дне черных глаз зажглись звезды.

– Сердце инкуба?
– недоверчиво спросила она, поднимая взгляд на Эрама.

Конечно же, это «сердце» было вырезано из желтого бриллианта, а не появилось из самопроявленной вагины в огненных землях.

С тех пор, как инкубы навеки утратили свою пару, священные земли перестали производить на свет амулеты… Зачем дарить сердце тому, кто бессердечен по своей природе?

Но недавно старые традиции вошли в тренд. Все эти ритуалы с «прощением и освобождением внутреннего ребенка и остальной внутренней орды» современные психологи называют не иначе, как проработка и очищение подсознательных паттернов освобождением сознания и прочей мутью… Так вернулась мода и на «сердца демонов».

Если в стародавние времена молодые получали благословение в огненных землях, где невеста снимала с самопроявленного фаллоса брачные браслеты, а жених извлекал из самопроявленной вагины кристальное сердце, которое дарил своей избраннице, показывая тем самым, что нашел свое сердце, то сейчас свадебные церемонии проводятся иначе.

Самопроявленные свадебные браслеты, которые становятся на руках пары огненными письменами давно заменяют ритуальные татуировки, а «сердца» удачно штампуются лучшими ювелирными домами. Кулон в форме сердца инкуб преподносит избраннице во время официальной помолвки, что является лишь данью моде и традиции.

Эраму не хотелось вручать «сердце» Нинет. Точнее ему было все равно. Не будет Нинет, так будет какая-нибудь Жанет или Ивет, разницы никакой… только имя старайся, запоминай. Имя же своей невесты он запомнил сразу, благодаря приятной ассоциации.

Ожидаемо, что стоило ему щелкнуть замочком, помещая «сердце» на груди невесты, та тут же вознамерилась выпрыгнуть из платья, точнее, из пеньюара.

Эмоции, излучаемые человеческой пустышкой, были блеклые, липкие… Предсказуемые.

То ли дело чернокожая девочка, которая в эту самую минуту с усердием обслуживает его брата… Эрам почувствовал даже что-то вроде досады, представив, чем они там, без него развлекаются… И это несмотря на то, что сам он поимел человечку во все отверстия прежде, чем отправиться на встречу с отцом.