Едва внедорожник вписался в довольно крутой изгиб дороги и с натугой пополз вверх по крутому склону, как по лобовому стеклу пробежала цепочка едва заметных голубоватых вспышек, как от капель дождя. Гном, который на подъезде к объекту включил защиту, теперь удовлетворенно хмыкнул, и поднял еще один рычажок на приборной панели. Сообщил всем в салоне, улыбаясь, будто не под обстрел попал, а на праздник в честь именин государя.

— Из автоматов садят! Чудные!

Машина Ноба, пусть и арендованная, была отлично им защищена не только от стрелкового оружия, но и от боевых заклинаний не слишком высокого уровня. Гном вообще без артефактов, по-моему, даже в туалет не ходил — профессиональная деформация всего этого подземного племени сказывалась. Я же понял, что в нас стреляют только тогда, когда он об этом сказал.

— Что делаем? — спокойно уточнил орк у Амалайи.

Вопрос не праздный, защита, какой бы хорошей она ни была, имеет одно слабое место — емкость накопителя. В случае с магом, прочность щита от него и зависит, в смысле, от уровня его личного резерва, а в нашем — от объема накопителя артефакта.

— Пусть постреляют пока, — отозвалась та, совершая некие пассы кистями рук, видимо, готовя к активации дополнительные заклинания. — Не бесконечный же у них боезапас. Ноб, накопители долго продержатся?

— Да они и пяти процентов не просадили, — с показушным презрением фыркнул тот.

Машину, кстати, он не остановил, мы продолжали ползти вверх по склону на скорости где-то двадцать пять-тридцать километров в час. Нападавшие расстреливали машину, но я никого из них так и не разглядел.

Ничего сейчас сделать я не мог, поэтому, чтобы не паниковать под огнем, принялся считать. Пять процентов на первых же пяти секундах. Значит, если нападающие не снизят темп огня, наши щиты сдохнут через минуту. Что, конечно, маловероятно — целых шестьдесят секунд поливать огнем цель можно только в кино. Но все равно от подсчетов мне спокойнее не стало. Если щиты просядут в ноль… потом нелюди, конечно, прикроют… Наверное…

— Хорошо. Тогда дадим им тридцать секунд, после этого останавливаем машину и выходим. Годро, найди их пока…

Меня ее спокойствие не обмануло. Эльфка, хоть и выглядела, как едущая на вечерний прием королева, все равно была напряжена. Оно и понятно, окажись у нападавших билюменовые боеприпасы, никакие магические щиты нас не спасут. А от пули, пробивающей сердце или мозг умирают одинаково и маг, и неодаренный человек. Разве что маг может напоследок молнией ударить или все вокруг огнем залить, и только потом отойти к предкам. Оставалось надеяться, что эти стрелки не имели отношения к Вивисекторам с их отличным снабжением запрещенными боеприпасами.

— Зачем выходить? — орк сидел, прикрыв глаза, и водил головой из стороны в сторону. Как зверь, который по запаху ищет свою жертву. — Пятеро стрелков: двое с автоматами, остальные только пистолетами вооружены. Расположены выше по склону. Первый автоматчик за тем камнем.

По-прежнему не открывая глаз, Годрох указал носом на валун, стоящий метрах в сорока впереди. Откуда почти сразу же выскочил мужчина в полицейской форме, бросивший автомат и побежавший по дороге прямо на нас. На бегу он безостановочно молотил себя по лицу ладонями, будто пытался сбить с него пчел. Зная о возможностях орочьей магии, так, скорее всего, и было.

— Второй… сейчас… ага, вот он.

Еще один полицейский выскочил на открытое место, бросив оружие. По лицу его я видел, что молодой совсем парень истошно орет, хотя самих криков и не слышал. Вот он сорвал с себя мундир, форменную рубашку, после чего упал на землю и стал по ней кататься, как если бы пытался сбить огонь.

— Нет, этот венценосец — наглец! — возмутился гном. Плотность огня значительно снизилась, теперь по машине, точнее, по окружающему ее щиту стучали только одиночные пистолетные пули, и расход накопителя стал снижаться. — Натравил на нас полицейских! Он что, весь город к артефакту привязал?

Причем тех самых полицейских, которых отправили на задержание финансиста Горына. Они, получается, прибыли на место, разыграли сценку с сопротивлением подозреваемого, а сами сели нас в засаде встречать. Как и говорил Годрох — жертвы венца действуют не как куклы, а стараются максимально эффективно выполнить приказ хозяина. Угодить ему.

«Но зачем? — подумал я. — Только ради того, чтобы захватить криминальную структуру в маленьком курортном городке? Как-то это — как там Кот говорит? — тупо! Подчинить венцу людей своего дяди (если это все-таки племянник), обычных горожан, которые оказывали ему услуги, полицейских… Чего он в итоге-то хотел добиться? Власти? Денег? Не понимаю!»

Это был, кстати, правильный вопрос. Чем больше я над ним размышлял, тем меньше меня устраивали прежние выводы. Когда мы всем составом Секции разобрались в мотивах венценосца, то решили, что он планировал сдать нам Горына, а сам — занять его место во главе империи. Но теперь мне так не казалось. Слишком шумно, слишком пристальное внимание он себе обеспечил действиями, которые вообще-то должны были указать на Немировского, как на главного подозреваемого.

Сперва, в первый же вечер, он напал на меня. Днем позже, едва мы вышли на след свидетеля, приказал застрелить того из винтовки. Потом похитил Кэйтлин, отдав ее при этом человеку Вивисекторов. Под конец он Горына со товарищи отправил в бегство на яхте, где они все благополучно и утопли. Логика в его действиях была, конечно — и от конкурента избавился, и убедил всех, что венец покоится на дне морском, откуда его достать можно лишь при большом везении.