— Она так не проснется, — мягко сказал я.

Райли так быстро развернулась, что чуть не упала с кровати.

— Что ты с ней сделал? И что это? — спросила она, оттягивая подол своей кружевной прозрачной ночной сорочки, в которую я ее одел. То, что мне нравилось смотреть на ее тело, было мягко сказано.

— Это для моего удовольствия и самое близкое к одежде, что ты можешь получить из-за того, что сделала, — ответил я с полуулыбкой. — И я не сделал с ней того, чего не сделал с тобой.

— Ты имеешь в виду... ты... Джекстон, ты это сделал? — спросила она, широко раскрыв глаза.

— Успокойся, Райли. Я просто проверил, девственница ли она, — сказал, примирительно подняв руку.

Райли слезла с кровати и накинула на Перри все одеяла и простыни, какие смогла найти, чтобы ее укрыть.

«Она еще не заметила веревок», — весело подумал я.

Райли подошла ко мне с горящими глазами и сжатыми по бокам кулаками.

— Ты невероятно сексуальна, когда злишься, — сказал я с ухмылкой.

— Отпусти ее, Джекстон, — сказала она сквозь зубы.

— Нет.

С яростным воплем она подскочила ко мне и начала отчаянно колотить своими кулачками по моей груди в неистовом гневе, который я хорошо помнил. Так же Анберлин пыталась отбиться от меня. Когда в следующий раз она бросилась на меня, я быстро схватил ее за запястья и притянул к себе.

— Ты издеваешься надо мной? — сердито закричала она.

Насилие Райли по отношению ко мне возбудило меня, и теперь она об этом знала. Усмехнувшись, я развернул ее и, крепко обняв за талию, прижал к себе, положив голову ей на плечо.

— Ничего не могу с собой поделать, — сказал я со смешком и глубоко вдохнул ее запах, почти опьянев от него. — Что бы ты отдала мне, чтобы спасти жизнь Перри?

Ее тело дрожало, усиливая опьянение, которое начало поглощать меня. Все, чего я хотел, это Райли. С того момента, как я ее увидел, как наконец набрался смелости поговорить с ней. Она была всем, чего я жаждал и в чем отчаянно нуждался.

Она пробормотала что-то неразборчивое. Я осторожно развернул ее, чтобы посмотреть в невероятные голубые глаза, но она отказывалась смотреть на меня.

Я осторожно приподнял ее подбородок рукой:

— Райли? Что бы ты мне дала?

Единственная слеза скатилась по ее правой щеке, когда она снова прошептала свой ответ:

— Вечность.

Я смотрел на нее. Был убежден, что неправильно ее расслышал, потому что никто в здравом уме не согласился бы быть со мной до конца своей жизни. Прищурившись, я посмотрел мимо нее на Перри, все еще лежавшую на кровати без сознания.

— Почему? Почему ради нее? — подозрительно спросил я.

— Я делаю это не для нее, Джекс. Я делаю это для тебя, — тихо сказала она.

— Что? — В замешательстве спросил я.

— Я знаю, что никогда не выберусь отсюда живой. Принимаю это, но, думаю, если собираюсь провести остаток своей жизни в этих стенах, то ты не должен приводить сюда других. Ты... ты можешь делать со мной все, что хочешь, но должен отпустить Перри, — сказала она тихим дрожащим голосом.

Я оттолкнул ее от себя, и она упала на пол балкона, в замешательстве смотря на меня. Я не поверил ей, даже если собирался держать ее у себя вечно. Ей придется принять тот факт, что я не позволю Перри уйти. Во всяком случае, живой.

— Ложись на кровать и делай то, о чем мы договаривались, — сказал я, скрестив руки на груди.

— Нет, пока ты не пообещаешь ее отпустить, — ответила она, качая головой.

Наклонившись, я схватил Райли за руку и, крепко сжав запястье, поднял ее на ноги и толкнул на кровать к Перри.

— Я же уже сказал «нет» и больше не буду повторять. А теперь делай то, что сказала, или, да поможет мне Бог, я заставлю вас обеих желать смерти, — процедил сквозь зубы.

Райли встала на колени и, защищая, нависла над Перри.

— Нет. Я не сделаю этого, я вообще ничего не сделаю, пока ты не пообещаешь ее отпустить.

Я чувствовал, что мои челюсти сжались так сильно, что рисковал сломать себе зубы. Сделав глубокий вдох, я хрустнул шеей.