1995 год. Олечка. 12 лет

Бурые пятна на белье появились внезапно. Три дня Оля приходила из школы и украдкой застирывала свои трусы. На четвёртый призналась маме.

– Месячные начались, – уронила мать, равнодушно раздвинув колени дочери руками. – Сейчас тряпку принесу. Трусы выстирай.

Стало очень стыдно и неприятно. Как будто кто-то чужой только что лапал за ноги. Оля не думала о том, что скажет мать, но эта холодность окатила до кончиков пальцев. Девушка чувствовала себя замороженной. Вскоре женщина вернулась, бросила рядом несколько белых тряпок, сложенных в большие прямоугольники. Она не заметила, что дочь плакала.

Позднее, после ужина, Оля сидела у телевизора и слышала как разговаривают родители. «Созрела девка у нас, месячные начались», – говорила мама. «А сколько ей?» – спросил отец. «Двенадцать исполнилось», – раздался сухой ответ.

Странный короткий разговор Оля сочла мелким предательством. Она только что перешагнула в другой период жизни – стала взрослой. И никто не хочет с ней это обсудить, шепчутся за спиной, как будто она прокажённая.

2017 год

После очередной бессонной ночи любования ребёнком я долго не могла прийти в себя. Болела не голова, болел сам мозг. Дочь активно лепетала с шести утра, муж ушёл на работу, а я не могла подняться и сделать себе завтрак. Напряжение нарастало, каждый звук разливался болью в черепной коробке.

Неожиданно я услышала тишину. Повернулась к дочери – она мирно спала. Я поднялась, выпила обезболивающую таблетку и легла спать рядом с любимым комочком.

Выспалась вволю – дочь хорошо прочувствовала меня и дала отдохнуть. Мы лежали на кровати крепко обнявшись. Она улыбалась мне ещё беззубым ртом. Боль из головы исчезла – это было великолепно. Я поднялась, оделась сама, переодела дочь, и мы пошли завтракать. Я сделала себе яичницу, дочь питалась моим молоком. Вдруг в материнстве появился просвет – можно спать, можно есть, и дочь не орёт. Запивая бутерброд с колбасой чаем я смотрела, как дочь сосёт грудь. Это умилительное зрелище, скажу я вам. Глазки полуприкрыты, одна ручка трогает ушко, вторая похлопывает грудь. Ротик широко открыт, губки обнимают грудь, снизу виден язычок. Слаженная работа каждого мускула рта и лица – идёт добыча молока из моей груди. Я слышала глоточки, нега и счастье опутывали меня. Казалось, что нежность прямиком из груди попадает в дочь.

Конец ознакомительного фрагмента.