Однажды она едва ли не впервые спустилась в метро. Пропустила уже один поезд, глядела на рельсы и не понимала, как и зачем ей жить дальше. Мысль о самоубийстве поселилась в ней ещё давно, даже до смерти учителя, а теперь укоренялась всё больше.

Из туннеля повеяло прохладой, сквозняком. Таша сглотнула, сжав лямку рюкзака, и потопталась на месте. Всё же так просто. Один шаг, потом сильный удар и пустота. Её больше не будет, этих чувств и этой боли тоже — никогда. И лицо учителя она наконец-то забудет — оно никак не шло из головы с этой грубой щетиной и морщинкой между бровей, когда мужчина хмурился.

— Прыгай.

Ташка вздрогнула, резко повернула голову. Рядом с ней остановилась девушка старше её с красными волосами. Красивая, но выглядела как начинающая шлюха — джинсы в обтяжку стройных ног, дранная на животе майка, клетчатая рубашка поверх. Серые, ярко подведенные глаза сквозили безразличием. Красные волосы покрывала чёрная шапочка на манер хипстерской. Таша даже удивилась — лето на дворе.

— Как ты...

— У тебя всё на лице написано, — сказала девушка. — Поезд приедет через минуты полторы примерно. Почему, если не секрет?

— Много чего, — Ташка повернулась обратно и смотрела прямо перед собой, в плитку на стене. — Жить больше не хочется.

— Слушай, подруга, ты на героине сидела?

— Нет.

— Повезло тебе, — тоскливо вздохнула шлюшка. — Ну, давай, я с тобой — за компанию, если не против.

Таша быстро зыркнула на неё.

— Что? — аккуратные брови поползли вверх. — Мне тоже жизнь не мила, знаешь ли. Так что давай, давай. Только затупить не смей.

— Не-а, — Таша решительно замотала головой и сделала шаг назад. — Не надо. Тебе-то зачем? Всё ещё образуется, а с наркотиков слезть можно.

— А теперь скажи то же самое себе.

Таша непонимающе на неё взглянула, стараясь осмыслить сказанное. А её-то наркота каким боком касается? Никогда в жизни не курила даже травку, хотя предлагали — только сигареты иногда, пока бабушка не видит. Признаваться в зарождающейся зависимости было страшно и, опять же, стыдно. Сплошное разочарование.

— Об-ра-зу-ет-ся, — по слогам пояснила незнакомка. — Меня Алиса зовут. Если передумала — поехали со мной. Тут четыре станции, а вечер весёлый обещаю.

— С героином? — подозрительно спросила Ташка.

— Не, — Алиса пожала плечами. — Я завязала. Ничем пичкать не буду, обещаю. Погнали. Со своими ребятами познакомлю, они прикольные.

Таша растерялась на несколько секунд, а потом неуверенно кивнула. Терять уже было нечего.

А в просторной квартире их ждали Дикий и Лёха. Последний потом увёл Алису на кухню и шёпотом ругался, что притащила какую-то малолетку, а девушка двинула ему под дых и шипящей змеёй объясняла, почему так поступила. Она успела послушать по дороге от метро о Ташкиной жизни и пожалеть, что тот мужик откинулся так быстро. Незнакомцам всё рассказывать проще, особенно если они только что вытащили твою задницу из загребущих лапок Костлявой.

Таша сидела на диване, поджав под себя ноги, разглядывала стакан со смесью виски и колы. Она не понимала, что здесь забыла, испытывала львиную долю неловкости, оставшись наедине с этим странным молодым человеком, и остро ощущала разницу размером в пропасть между собой и всеми ими. Алиса постоянно смеялась — громко, заливисто, улыбалась и была такой яркой, что будто тянуло завистью вниз где-то в груди. Лёша казался слишком уж хмурым, смотрел на неё как на врага народа и пытался вывести на разговор будто из вежливости. А Дикий… Дикий был чем-то средним между ними. И этим настораживал ещё больше.

— Ты боишься? — внезапно спросил бритоголовый.

— Нет, — Ташка поспешно повернула голову в его сторону и улыбнулась. — Нисколько.

— Вот и правильно, — Дикий отпил из своего олд фэшена виски. — Я знаю, что ты врёшь, но бояться и правда не стоит. Если тебе некомфортно — скажи, я отвезу тебя домой. Метро уже не ходит.

Таша тут же посмотрела на часы и мысленно застонала.

«Бабушка меня убьёт».

— Отвези, пожалуйста. Просто… Мне нужно было быть дома ещё давно.

Дикий кивнул, тут же поднялся, полез в тумбочку и закинулся какой-то таблеткой.

— Ментовские тестеры наёбывает, — пояснил он. — Не парься. Погнали.

Алиса заставила дать номер телефона, обещала позвонить и вытащить потом ещё как-нибудь погулять. Лёха даже внезапно, как-то странно, по-тёплому, обнял её на прощание.

А потом они ехали в электрокаре, мигал жёлтый свет фонарей, и они говорили. Обо всём. Таше казалось, что невозможно так просто взять и заговорить с человеком, а тут вдруг получилось, и она сама не ожидала от себя такой словесной тирады. Начала восторженно рассказывать о своих рисунках, о намётках костюмов для косплея. Впервые за долгое время серые глаза вспыхнули, загорелись, а на губах появилась неподдельная улыбка.