Это заразно. Глядя на неожиданно теплого и смеющегося Льва, сохранять серьезную мину невозможно. Через секунду Рита тоже хихикала.

Даже чуть приблизилась к нему, забывшись.

– А теперь серьезно.

Веселье угасло мгновенно, ловушка из смеха и шуток захлопнулась. Вероломный хищник приманил дичь поближе. Наивная девушка на секунду поверила, что он оттаял, но это лишь иллюзия. Глаза не врут. Теплого карего цвета, они все еще смотрят спокойно и холодно.

– Послушай меня. Вчера я в первую очередь думал о твоей безопасности и не сообразил, что мой дом не лучшее место. Прости. Тебе там было тяжело, а я не заметил.

– Не могу. Это чувство у меня вот здесь, - стукнула себя в центр груди, - засело. Отвратительная тяжесть, давит до боли. Я сразилась бы за тебя с любой девушкой в мире, но не могу победить мертвеца. Этот бой заранее проигран.

Я и ребенок, мы проиграем. Если себя мне не жалко, то им, - коснулась живота ладонью, - рисковать я не стану.

– Речь уже не о квартире, да?
– прищурился Лев.

Проницательный взгляд удалил лишнюю шелуху из слов и оставил важное.

– Нет. Речь о том, что вот здесь.

Ладонь, которой она только что била себя по груди, теперь легла на мягкую ткань свитера в район сердца. Бледная рука с тонкими пальцами очень графична на черном. Заметила по привычке.

– Ты меня не любишь. Для тебя я скоро стану капризной, блюющей по утрам обузой, проблемой, ограничением. Если нет любви, то мужчина не примет такую женщину рядом. Будет только раздражение и злость. Когда-то давно, меня оттолкнули так. Юную, глупую и беременную. В итоге просто вышвырнули на аборт. Рисковать второй раз я не буду.

– Стоп, - накрыл её руку своей большой ладонью, не дал убрать.
– С чувствами у меня всё сложно, ты права. Но я никогда не отказываюсь от своих слов. Никакого аборта, я буду рядом и не отпущу тебя жить одну. Все сказано еще вчера. Так будет, Рита, в любом случае. Если ты не хочешь переезжать, то я тоже поселюсь на станции. Твой диван меня совершенно не пугает.

Решимость и уверенность в каждом слове. Рита поняла - не врет. Переедет к ней на студию, только ради того, чтобы быть рядом. От этой мысли внутри стало тепло-тепло, как будто кто-то врубил камин в промерзшей комнате на полную. Кнопка была там, под шершавой мужской ладонью.

– А если я тебя не пущу жить на станцию?
– улыбка на лице выдала ответ с потрохами.

– Там есть окна, в крайнем случае, я могу арендовать дом на колесах и поставить его рядом с твоей дверью. Буду гавкать на прохожих.

Вот теперь улыбается в ответ по-настоящему, даже морщинки у глаз собрались.

– Я не такая жестокая, - царапнула коготками свитер.

– Знаю. Поэтому есть другой план. Я избавлюсь от квартиры, это давно пора сделать. Пока ехал сюда договорился с Максом, мы можем жить в его пентхаусе и постепенно выбирать квартиру или дом. Как тебе идея?

Смотрит внимательно, кажется, от него не ускользает ни движение ресниц, ни опущенный уголок губ. От мысли, что он готов изменить жизнь, ради того, чтобы быть рядом, сердце билось, как сумасшедшее. “Рядом с ребенком, - ехидно напомнил разум, - ты ему не нужна”.

Лев же сдаваться не собирался.

– Давай так. Мы живем вместе. Если тебе снова будет плохо со мной, я отпущу. Будешь жить, где захочешь и как захочешь. Договорились? Один шанс. Последний.

В глазах ожидание. Рита разрывалась на части между ответом “нет” от здравого смысла и орущим “да!” сердцем.

Но вдруг остро почувствовала важное - ему не всё равно. Это не просто благородный жест, Льву важна эта попытка. Возможно, он и не осознает, но для него это тоже второй шанс, как и для неё самой. Второй шанс быть счастливым. Пусть странно, без пылких чувств и громких признаний, но быть счастливым.

Это решило всё.

Рука сжала ткань на свитере.

– Хорошо. Второй шанс.

– Спасибо, - снова незнакомая улыбка на знакомом лице. Выдох.

Только сейчас поняла, как напряжен он был всё это время, как натянутая тетива лука. Каждое слово, движение и даже смех - Лев реагировал, как чувствительная струна на ловкие пальцы музыканта. А она, сама того не подозревая, играла на этом напряжении.

Сейчас всё успокоилось. Плечи чуть опустились, едва заметная мягкая улыбка так и замерла на лице тенью недавнего смеха. Впервые Лев стал похож на обычного человека, а не на кого-то далекого, недосягаемого и отстраненного.

– Прости еще раз. Я должен защищать тебя и помогать, но совершенно растерян. Сам не знаю, как реагировать на всё.

– А что ты вообще знаешь?
– брякнула Рита и тут же прикусила язычок. Ну вот могла же сдержаться, быть мягче.

Ответ заставил вцепиться в свитер еще сильнее. Он оглушил своей искренностью, честностью и прямотой: