Может показаться, что секс меня не особо интересует. Весь мой опыт ограничивался двумя мужчинами, которые, насколько я могу судить, исходя из более богатого опыта своей лучшей подруги, не были феерическими любовниками. Я никогда не испытывала оргазма во время секса, даже сильного возбуждения не испытывала. Приятные ощущения — да, но ничего такого «крышусрывательного» не происходило. Вот, уже два с половиной года, как секс полностью отсутствовал в моей жизни. Я, честно говоря, не особо переживаю по этому поводу.

Но все же, признаться, оргазмы я получаю. Только сама с собой. Обычно, я занимаюсь этим в душевой кабине сильным напором воды — так оргазмы особенно ярче. Хотя и делаю это нечасто.

Моя подруга говорит, что в моей жизни просто не было качественного траха, иначе я не вела бы монашеский образ жизни в свои, как она выражается, «золотые годочки». Может и так. Но я и правда наслаждалась одиночеством.

«Хочу халву ем, хочу — пряник».

Я заканчивала бежать четвертый круг, как внезапно почувствовала ощутимый удар в левое плечо. Буквально, за долю секунды, я поняла, что это был футбольный мяч, которым играли мальчишки. Вскрикнув от неожиданности, я остановилась. Мяч, отскочив от меня, приземлился в траве около дорожки. Шагнув, я подняла его с земли. Я распрямилась, и одним движением сдернув наушники на шею, приняла воинственную позу. Я смотрела, как ко мне бежал один из юношей, на вид лет восемнадцати. Он остановился рядом со мной и виновато улыбаясь, проговорил запыхавшимся голосом:

— Простите, пожалуйста! Это вышло случайно!

И протянул руки. Я отдала ему мяч:

— Хорошо, прощаю.

Парень взял его, широко улыбнулся и уставился на меня. Я слегка улыбнулась ему в ответ и невольно оглядела: он был обнажен по пояс, мокрый от пота, высокий и спортивно сложенный. Явно не речной загар покрывал его кожу, выгоревшие золотисто — каштановые волосы немного длиннее, чем носят мальчики его возраста, красивые глаза янтарного цвета и совершенно обаятельнейшая улыбка! «Симпатичный, и даже очень — такой наверняка пользуется успехом у девочек», — усмехнулась я про себя.

Парень продолжал молча смотреть на меня и улыбаться — даже стало как то не по себе. Поэтому, больше не говоря ни слова, я развернулась, и наращивая темп, вновь побежала, на ходу надевая наушники. Я уже не могла видеть, как он еще некоторое время провожал меня взглядом, как вернулся к друзьям, и как они, смеясь и улюлюкая, радостно хлопали его по спине.

Бегать быстро расхотелось, поэтому я сошла с дорожки и вернулась домой, в скором времени забыв об этом незначительном для меня происшествии.

Вот и настал мой официальный первый рабочий день в роли учителя. Неделя в хлопотах пролетела незаметно. Накануне было собрание педагогического состава школы, на котором я была представлена всему коллективу. Кроме директора, Виктории Андреевны, важной дамы около пятидесяти (до этого дня я видела ее всего два раза: первый — на собеседовании, второй — при заключении трудового договора) мне никто не был знаком. По ласковой улыбке, сидевшей рядом со мной женщины, я догадалась — это учительница литературы (имя сработало!) Радовало, что молодых преподавателей оказалось всё-таки больше. Кроме меня, в школе работали еще два «языка»: одним из них был мужчина лет сорока пяти — настоящий француз из Лиона (так как школа с французким уклоном), а другим — приятная женщина неопределенного возраста, преподававшая и французкий и английский. Моим вторым языком, которым я владела — был испанский. Французкий, к сожалению, изучала очень поверхностно. Мне, как неопытному педагогу дали малышей: с первого по четвёртый классы.

Собрание затянулось почти на три часа, обсуждались насущные и не очень вопросы — я откровенно скучала. Когда, наконец, всё закончилось — я одной из первых покинула зал. Не успев дойти до конца коридора, я услышала, как кто-то меня окликнул:

— Анна Аркадьевна, подождите! — Обернувшись на голос, я увидела, как ко мне шла женщина. Я ее узнала — это была завуч — правая рука директора.

— Уделите мне минуточку?

— Да, конечно!

— Я — Ракитина. Ольга Леонидовна. Вам, конечно, трудно, так сразу всех запомнить по именам, но ничего, быстро привыкните, — она улыбнулась. — Рада, что вы теперь с нами, коллектив у нас хороший, дружный, все специалисты высокого класса, как вы уже знаете, школа наша не простая, требования к педагогам высокие… Она сделала паузу и я немного напряглась. Ольга Леонидовна продолжила:

— Ваше резюме, конечно, впечатляет, в вашей компетенции никто не сомневается, иначе вас просто бы не взяли на работу, но к внешнему виду сотрудников у нас строгие правила, вы понимаете, определенный дресс-код…

Тут я догадалась, что ее так беспокоило. Я посмотрела на себя ее глазами: свободные джинсы — бойфренды, толстовка, на ногах кеды, волосы собраны в высокий хвост, а на лице ни грамма косметики… Мдаа, типичный тинейджер, но никак не учитель тридцати лет отроду. Ну и молодец же я, ничего не скажешь, заявилась в таком виде знакомиться с коллегами! (хотя, и на собеседовании и при заключение договора, я была одета примерно так же) Когда как сама Ольга Леонидовна, выглядела, словно пришла не на стандартное педсобрание, а на вручение награды «Учитель года» в Кремле: безупречная прическа и макияж, идеально сидевший брючный костюм. Уверена, что и свою законно заслуженную премию она получала точно в таком же виде! И в пир, и в мир, как говорится, настоящая женщина! Мне стало стыдно за свой внешний вид. Я смущенно улыбнулась и ответила:

— Ох, да, извините! Видите ли, я только три месяца как вернулась в Россию, несколько лет жила в Америке и никак не могу отвыкнуть носить эту удобно — неженственную одежду! Но не волнуйтесь, Ольга Леонидова, дресс — коду школы я буду соответствовать.

Пока в наличие имелся всего один — единственный костюм, и то взятый напрокат у подруги — терпеть не могу ходить по магазинам. Я всегда до последнего оттягиваю покупку новых и нужных вещей, но теперь придется идти шопинговаться, ничего не поделать.