И каждый раз, когда мы с ней видимся, она говорит:

– Надо практиковать регулярно, ты прав, но я такая недисциплинированная.

Подростковые годы Дады пришлись на 1990-е. В Барнауле в это время было особенно колоритно. Газета «Коммерсантъ» в 1992 году так описывала похороны одного «авторитетного предпринимателя»: «Сергея Колокольникова (Колокошу – блатн.) зарезали 19 февраля в драке с чеченцами в ресторане. 22 февраля Колокошу хоронили 5 тыс. человек, среди которых были авторитеты Омска, Новокузнецка, Новосибирска, Томска, Иркутска и Бийска. Похоронную процессию охраняли в конном строю казаки Алтайского отдела Сибирского казачьего войска. Это вызвало удивление милиции, так как алтайское казачество всегда пользовалось у нее „поддержкой и покровительством“. В знак траура 22 февраля не работали рестораны и другие увеселительные заведения, а местная коммерческая радиостанция „Канал-3“ весь день передавала траурную музыку. Похороны завершились поминками на 1000 человек в ресторане „Барнаул“. 23 февраля группировка Колокольникова пикетировала здание управления внутренних дел края, требуя выслать всех чеченцев на родину, тем самым бросив вызов власти, которая его приняла. Глава администрации края Владимир Райфикешт подписал постановление о привлечении к ответственности вплоть до увольнения руководителей предприятий общепита, прекративших свою деятельность в день похорон Колокоши».

Подростки пытались противостоять бытовухе, лжи и лицемерию взрослого мира с помощью алкоголя – главной русской практики выхода за пределы.

Подростковый период с пятнадцати до восемнадцати лет – это был прям темный-темный период в моей жизни. У меня появилась плохая компания, мы употребляли алкоголь. В какой-то момент я почувствовал, что истерзал свою душу очень сильно, что я полный банкрот, у меня ничего нет и нет никаких желаний. Я был на грани. Когда ты смотришь на мир, и ничего тебя в этом мире не вдохновляет. Некоторых людей вдохновляет американская мечта – дом, хорошая работа, счастливая семья. Я тогда думал об этом и понял, что меня это не вдохновляет. Вот сейчас дай мне все это, выложи – и ничего в моей жизни не изменится, каким я был, таким останусь. Я не понимал, абсолютно не видел, что же мне такое нужно для того, чтобы погасить внутреннюю боль, погасить это внутреннее пламя и найти счастье. Я абсолютно не понимал, зачем жить.

В 1995 году Дада поступил в Алтайский политех на строительный факультет по специальности «Промышленное гражданское строительство, системы автоматизированного проектирования». Это программисты, которые пишут софт для архитекторов. Не то чтобы он мечтал быть строителем – вообще в универ его, так получилось, устроила мама. Он сам хотел стать программистом, но в тот день не мог отлучиться из-за работы и попросил маму отнести документы в приемную комиссию. А ее там убедили, что на программиста можно и не поступить и что на строительном факультете есть похожая специальность. Жизнь вообще складывалась помимо воли Дады, его куда-то несло без ясности и вдохновения. Родители сказали – и нормально, пойдет. И тут…

Я в уличной драке получил сильное сотрясение мозга, и по этой причине мое здоровье испортилось, я не мог учиться и ушел в академический отпуск.

Причина – обычные пацанские разборки на ровном месте. Я получил серьезные травмы, до сих пор есть шрамы. Если кто-то хлопал дверью, меня в дрожь бросало. Когда я вышел из больницы, то просто не функционировал. То есть я сижу на лекции и не могу ничего понять, не могу ничего впитать, не запоминается. Катастрофа.

И в то же самое время во мне росла жажда, я не знаю, как это объяснить… Вот закрой свой рот и нос и попробуй не дышать в течение двух-трех минут, и когда ты уже не можешь, когда твои легкие разрывает, – вот это чувство было, что я хочу настоящего, хочу глотнуть этого воздуха, а его нет, я смотрю по сторонам и не могу найти. Никто не знает, никто не понимает. Такое ощущение, что все находятся в каком-то сне и всех это устраивает. А во мне – боль. Я помню этот день. Я шел по улице и думал, мысли мои были темные, я не хотел жить, я обращался к Богу и сказал ему: «Я жажду пути, покажи мне путь». Не знаю почему, но я так сказал: «Мне нужен путь и мне нужен учитель, я больше не могу идти сам. Дай мне путь и дай мне учителя. Но это должен быть лучший путь и лучший учитель».

Во время академического отпуска, чтобы не сидеть без дела, я устроился работать охранником. И вот что произошло: мой напарник по этой работе начал медитировать, то есть получил личный урок медитации. И вот он стал хвастать, как круто у него медитировать получается. Я его умолял:

– Ты меня познакомь с этим сообществом.

– Нет, это все тайна, все засекречено, тебя не примут, там только избранные! – важничал он.

– Тебя ж приняли, а ты что-то не похож на избранного.

Он как-то увиливал, но в конце концов – я упорный – я пришел и познакомился с этими ребятами. Конечно, выяснилось, что ничего засекреченного нет и они меня рады видеть.

Они все меня очень впечатлили. Особенно на фоне времени – это девяностые, вокруг был мрак. А вот с этими ребятами я встретился – и свет. И я думаю: «Ну как так вообще возможно? Это же какие-то ангелы. Это не люди!» Они меня сразу многим впечатлили. Во-первых, они не святоши. Никакой напускной строгости, пафосных напыщенных речей, вышколенных манер, глупых окриков и запретов. Я этого ничего не увидел, мне понравилось. Я думаю: «Вот, нормальные люди». И в то же самое время, притом что они обычные люди, их энергетика – очень светлая. И социально близкие, молодые, свои парни, братья. Во-вторых, никакого эскапизма, побега от мира в грезы. Они вполне социализированные:

– Ты учишься? – спрашиваю у одного.

– Да, я учусь, заканчиваю, иду на красный диплом.

Нормальный, не маргинальный парень. Я вообще обнаружил там устойчивых, разумных, добрых, сияющих людей. И я подумал: «Да, это круто».

Они меня и научили базовой технике медитации. Совсем просто, без нюансов.

– А как медитировать? – спрашиваю.

– Повторяй мантру «Баба нам кевалам». Это значит: «Высшее сознание – это все, что есть».

Я думаю: «О, высшее сознание – это все, что есть. Это же круто! Это же такое мощное значение! Да я за одно это значение просто… Такую фразу услышать – счастье, а тут еще уметь на нее медитировать. Я же просто счастливая душа». Я пришел домой, закрыл глаза и начал повторять мантру. И обнаружил, что что-то есть.

Чудо, что вообще такая группа была в Барнауле. Практически невозможное стечение обстоятельств. 1996 год – вокруг разруха и никакого света, и тут группа медитации. Кто-то, видимо, пригласил моего будущего наставника, и вот он пару-тройку человек инициировал. Когда я пришел, там была группка, наверное, человек пять.

Когда я начал делать медитацию, функции мозга быстро восстановились после сотрясения, я почувствовал себя нормально, здоровым человеком. Но появился и другой эффект медитации. Мне было уже мало просто быть здоровым человеком. Я обнаружил, что после медитации мое настроение становится значительно лучше. Я обнаружил, что из этого мрака 1990-х годов я вышел индивидуальным усилием, я лично нахожусь в позитиве, в свете, в очень сильном состоянии.