Я открываю рот и… закрываю его. Я действительно не понимаю, что сказать, как представить, как объясняться сейчас перед блондинчиком, который буровит меня взглядом.

А потом… его губы кривятся, и он отворачивается.

У меня чувство, будто мне дали пощечину. Но кто дал? Я или он?

Мы выходим на первом, а Зимин остается в лифте. И только когда я почти пересекаю холл, понимаю, насколько это все мерзко выглядит. Я говорю Томочке:

– Подожди тут!

А сама бегу назад к лифту, спускаюсь на парковку, чтобы… увидеть задние габариты машины, уже покидающей парковку.

Черт!

Позвонить? Оправдаться? А за что?

И должна ли я?

Я ведь ничего плохого не делала… или делала?

Дважды черт, я совсем разучилась быть в отношениях!

У нас же отношения?

Уже гораздо медленней я захожу в лифт и проделываю обратный путь до Томочки. Внимательно смотрю на нее и говорю:

– Я никуда не пойду. Мне… короче мне не надо.

– Погоди, - хмурится подруга, - что происходит? Если хочешь, пусть они сами идут в свою гребаную пивнушку, а мы с тобой отправимся в приличное место и…

– Нет, Том. Я… я хочу домой.

Киваю недоумевающим мужчинам и выхожу, ни на кого не глядя, на улицу

Телефонный разговор

Да что блять со мной не так?

Или с ней?

Какого хрена в тот момент, когда я мчусь на встречу, она идет со знакомым мне уже качком развлекаться? И даже не стесняется этого? Того, что отказалась сегодня от свидания со мной, что ее друзья громко обсуждают, как им сейчас будет весело и вкусно, что она выходит с ними, а не едет со мной дальше?

И даже не пытается объясниться!

Ей плевать? Я ей никто?

Пытаюсь сбавить обороты - во всех смыслах - но пока не получается. Хочу вдавить до упора педаль газа, свернуть качку шею, а Светку встряхнуть и наорать на нее, потому что… Бл..ь, я не позволю ей быть еще с кем-то, пока она со мной. А если она не со мной, а со всеми… пусть катится на все четыре стороны.

Перевоспитывать её не собираюсь.

Несмотря на бурю внутри, встречу я провожу четко и спокойно. А потом возвращаюсь домой, снимаю опостылевший за сегодня костюм, и наливаю себе виски.

Телефон тренькает входящим сообщением.

«Не спишь? Я могу тебе позвонить?»

Какие мы вежливые стали… а так и не скажешь. Терплю пару секунд, усаживаюсь в глубокое кресло и сам набираю Светлане.

Она отвечает сразу… ну как отвечает. Я слышу только её дыхание. А потом сдавленное:

– Прости.

– И за что ты просишь прощения?
– раздражение из голоса убрать не удается. Я и не пытаюсь.

– Сама не знаю… - а она ведь совершенно искренна, - Может, наоборот, это тебе стоит попросить прощения.

– Что?
– я аж поперхиваюсь.

– Что не остановил меня. Не сказал ничего. Не сделал - отвернулся только.

– А что, мне надо было… - начинаю заводиться.

– А не надо было?

Мы молчим какое-то время.

Я откидываюсь на подголовник и прикрываю глаза. А потом говорю со вздохом:

– Я же не тюремщик.

Хотя посадить под замок одну маленькую стервочку хочется.

И снова пауза.

– А я не… вертихвостка.

– Тогда что это было?

– Случайность. Я действительно должна была поужинать с Томой. А она встречается с другом Андрея… ну и как-то так вышло. В общем, я с ними никуда не пошла. Вернулась домой и… Я вроде бы понимаю, что ничего не сделала, но все равно, чувствую, что обидела. А я так не хочу. Просто… я так и не разобралась, отношения у нас или нет.

А вот последнее было произнесено вполне решительно. Видно не зря дома сидела - думала.

Ну что, Артем? Что-то скажешь? Или еще потянешь кота за яйца?

– Отношения, - говорю твердо.

– И ты не уволишь меня за то, что потерял способность мыслить здраво?

– Ч-чего?

– Это я начиталась, - виновато, - Про мировую практику увольнений за встречи… между начальником и подчиненной.

Пришибу ее когда-нибудь. Она не думала, оказывается, она читала.

– Я не собираюсь тебя увольнять, - цежу, - Или терять голову - особенно если ты больше не будешь… вот это всё.

– Не буду, - ощущение, что она там мелко-мелко кивает.

– И кофе-обеды со всякими качками тоже под запретом!

– Хорошо, - почти весело.

– И цветы от него не принимай!

– А это не от него…

Бл…ь.

– С-света…

– Это от мужа!

– Света!

– Бывшего! Но он больше не будет! Он в смысле был и хотел, чтобы мы снова были вместе, но я не согласилась!