Шрифт:
– Вам нужно сегодня скушать яичко вкрутую, Борис Николаевич, а то Альдебаранв Овне.
– Какой баран в говне?
– спросонья спрашивал Ельцин.
– Звезда Аль-де-ба-ран, - четко, по слогам докладывал Рогозин.
– Он, вернее, она - звезда, находится на данный момент в созвездии Овно... то есть Овна... в смысле, Овн.
– Чего ты там бормочешь?
– Созвездие так называется, Борис Николаевич, я не виноват. На небе звезды...
– Это я и так знаю. Открыл Америку! И не только на небе - на Спасской башне есть, и на других башнях звезды. Звезд вообще много. У тебя вон на погонах они. Сколько их там? Не много? Или на погонах тоже говно?
– Никак нет, Борис Николаевич! На погонах говна нет!
– А где есть?
– На небе... бр-р-р-р, отставить! В сортире, Борис Николаевич! А на небе - созвездия. То есть скопления звезд.
– А вот и врешь! Скоплением звезд называется галактика. Мне кто-то докладывал.
– Наверное, это был учитель в школе, Борис Николаевич... Но видимое расположение группы звезд на небе называется созвездием.
Ельцин вздохнул.
– И почему меня все за дурака держат? Как будто я не знаю что такое созвездия... Да я про это узнал еще когда первым секретаремв Свердловске работал!.. Ну и чего там с твоим видимым расположением?.. Тебе показалось, что расположение группы звезд похоже на говно? Определенное сходство, конечно, есть. На небе этом звезд - бог ты мой! Словно мухами засижено.
– Тонкое сравнение, Борис Николаевич. У вас очень образное мышление. Я всегда люблю слушать ваши рассуждения и мысли по всякому поводу. Получаешь несказанное удовольствие...
– Ты к делу давай.
– Борис Николаевич! Вамс утра нужно скушать яичко вкрутую, потому что звезда Альдебаран попала в такую кучу звезд, которая... Ну, в общем, вы правы, она действительно похожа на говно. И по своему действию на людей, кстати, абсолютно аналогична.
– Ну вот, а ты сначала хотел скрыть от меня правду. Всегда говори, все как есть!
– Слушаюсь!.. Кроме того, как показывает расчет вашей натальной карты, вам сегодня необходимо не только с утра скушать яичко всмятку, но и ближе к полудню подписать какой-нибудь межгосударственный акт.
– Ты думаешь, акты так вот просто подписываются с бухты барахты?
– Я, конечно, понимаю, но у вас же есть Лукашенко. Вы ему только позвоните, и он тут же прилетит и любую бумажку подпишет. Лишь бы там были написаны слова про "братьев-славян". А вы ему просто лишний "Мерседес" подарите да и все. Ну так как?
– Ты же знаешь, я всех слушаю, но решения всегда принимаю сам. Да и с "Мерседесами" сейчас туго... У тебя все?
– Так точно.
– Ну иди... И посоветуйся на досуге с астрономами. Что-то я сомневаюсь, что на небе есть говно...
...Лебедь легонько щелкнул Коржакова в лобяру, чтобы прервать его воспоминания о беседе Ельцина и Рогозина. В атмосфере что-то дзинькнуло, и живые картины прошлого погасли. Остался только предбанник с двумя голыми мужчинами.
– ...Так что про философию с тобой я говорить не буду. А буду говорить чисто конкретно, за чем мы с тобой вышли в предбанник, - сказал Лебедь и томно потянулся в предвкушении удовольствия.
– Ну, показывай свой. Сейчас померяемся.
– Ладно, давай померяемся. Только ты погляди, они за нами не подсматривают в щелку, а то я стесняюсь.
– Что естественно, то не постыдно, - уверенно заявил Лебедь.
– Чего тут стесняться-то? Я со многими генералами мерялся. У меня всегда самый большой!
– Ну все равно посмотри.
Лебедь проверил прочность закрытой двери и сугубую зашторенность окошка.
– В Багдаде все спокойно. Показывай.
– А ты не будешь смеяться?
– Не буду, не буду, - Лебедь испытывал странное возбуждение. Он всегда такое испытывал, когда дело касалось оружия. Любил он оружие.
– Ну, показывай.
– Сейчас покажу, только ты отвернись.
– Нет, мне хочется посмотреть. А потом я тебе покажу.
– Ну вот, смотри.
Коржаков осторожно показал из штанов кусочек ствола.
Голый Лебедь тоже подошел к своей одежде и смело и просто достал оттуда свое мощное оружие. Увесисто покачал его на ладони.
– Видал?
Коржаков зачарованно смотрел на могущество Лебедя. У него раздувались ноздри.
– Теперь свой доставай полностью!
– властно сказал Лебедь.
Коржаков осторожно подчинился, достал из штанов свой ствол. Что ж, он тоже был неплох. Ладно сложен, крепко сбит.
– Во какой у меня...
Пистолеты сблизились. Казалось, между ними сейчас проскочит электрический разряд, настолько велико было напряжение генералов. Они оба тяжело дышали, а их руки, держащие мужское могущество, дрожали. Бесконечные секунды продолжалось это поразительное напряженное молчание. Наконец Лебедь облегченно засопел и выдохнул:
– У меня... У меня больше.
В этот момент напряжение спало и у Коржакова, он понял, что проиграл, но все же не хотел признавать свое поражение.