Вряд ли можно сомневаться в том, что культура бизнеса Мердока имеет глубокие австралийские корни. Руперт описывает ее так: «Наша австралийская компания… всегда будет культурным сердцем всего, чем мы являемся, – смелость, предприимчивость, трудолюбие, а также особая преданность и коллегиальность во всем, чем бы мы ни занимались»11. Его старший сын Лаклан повторил эту мысль годами позже: «Австралийское влияние пропитывает нашу семью даже в Штатах… Должен сказать, что я испытываю глубочайшую любовь к обеим странам, и принадлежность к ним является неотъемлемой частью моей самоидентификации»12. Его отец при этом добавил: «Я полностью разделяю чувства своего сына»13.

Гордость Мердоков за свое австралийское наследие существует вопреки непрерывной битве, которую вел сэр Кит Мердок [9] с истеблишментом, отстаивая свое решение предать огласке бессмысленную резню австралийских солдат в Дарданеллах. Будучи молодым репортером, Кит игнорировал военную цензуру в своих репортажах о Дарданелльской операции времен Первой мировой войны, когда попытка союзников выбить Турцию из военных действий путем захвата контроля над Дарданеллами и оккупации Константинополя (современного Стамбула) претерпела неудачу. Кит Мердок написал текст, который впоследствии стал знаменитым Дарданелльским письмом, где ярко и в мельчайших подробностях он описывает, насколько неумело руководили кампанией британские офицеры, выбранные на свою роль по принципу социального происхождения. Он указывает на слабый моральный дух, царивший в войсках, и на бессмысленные потери молодых жизней14. Кит передал письмо австралийскому премьер-министру и британскому министру вооружений Дэвиду Ллойд Джорджу, который, в свою очередь, передал его премьер-министру Герберту Асквиту. Поступок Кита был нарушением подписанного соглашения о «недопустимости попыток передачи информации по любым каналам и любыми средствами, кроме официально санкционированных… главным армейским цензором». Результатом стало увольнение генерала сэра Яна Гамильтона с поста командующего средиземноморскими экспедиционными силами союзников, отстранение Уинстона Черчилля от Адмиралтейства и вскоре после этого вывод из Дарданелл австралийских и других союзных войск, но к тому времени общее число убитых и раненых достигло 142 тыс. человек, в том числе и 28 тыс. человек в австралийских войсках.

Из 44 тыс. убитых 8,7 тыс. были австралийскими подданными15, и это при том, что общее количество населения страны на тот момент составляло всего лишь 5 млн. Потери Великобритании с численностью населения, практически в десять раз превосходившей австралийское, лишь втрое превосходили потери Австралии. Австралийские показатели по убитым и раненым, ставшие результатом бездарного управления, служили для Руперта доказательством того, что его отец совершил верный поступок и критика в его адрес была несправедливой. Около 66 лет после публикации письма отца Руперт спонсировал «Дарданеллы» – художественный фильм, в котором действие происходило на поле битвы войск АНЗАК и служило наглядной иллюстрацией бесперспективности всей кампании. Фильм был удостоен награды как «лучший фильм» и получил множество других наград Австралийского института кино. Семейные узы Мердоков крепки и обширны.

Руперт считает себя не только аутсайдером, но и революционером. Будучи студентом, он хранил в своих оксфордских комнатах бюст Ленина, а это были «одни из лучших комнат в колледже, в частности комната Де Куинси»16. Он объясняет свое поведение словами: «Я был молод, у меня были и другие безрассудные идеи»17. Догадываюсь, что этот эпизод объясняется не только юношеской невинностью студента, но его цель заключалась также и в том, чтобы немного позлить британский истеблишмент.

В список инсайдеров истеблишмента входит число серьезных врагов – их я опишу в терминах, которые, как мне кажется, как нельзя лучше передают отношение Руперта. Прежде всего это рабочие профсоюзы и их сопротивление технологическому прогрессу и разумной кадровой политике. Ранее он вступал в схватку с профсоюзами в Австралии, затем сумел привлечь их на свою сторону в Британии, и они поддержали его в покупке изданий The Sun и News of the World как наилучшей альтернативы его ближайшему сопернику Роберту Максвеллу, а позднее он в определенном смысле уничтожил их «в битве при Уоппинге». Если вы были лидером профсоюза печати и смежных областей или даже просто членом профсоюза и имели возможность наблюдать за тем, как Мердок вступил в борьбу с печатными союзами в Британии и разгромил их, то в ваших глазах он предстанет не иначе как воплощением зла. Вероятно, у Руперта не прибавилось друзей в Британии и после того, как в интервью одному американскому репортеру он сравнил рабочую этику в Австралии и в Британии: «Когда в 1968 году я приехал в Британию, то с удивлением обнаружил, что тех, кто находится на вершине социальной пирамиды, чертовски сложно заставить полноценно работать хотя бы в течение дня. Как австралиец я всего лишь должен был работать от восьми до десяти часов в день, по 48 недель в год, чтобы получить все, что мне было нужно»18. Его победа в эпической битве при Уоппинге, когда угроза насилия вынудила его окружить уоппингскую печатную фабрику рядами колючей проволоки, а Маргарет Тэтчер обеспечила его необходимым уровнем полицейской защиты, перевела всю индустрию в новую эру компьютерных технологий. Это происходило под бесшумные аплодисменты владельцев конкурентных газет, затаившихся в своих конференц-залах, в то время как Руперт выполнял всю тяжелую работу по переводу индустрии в век современных технологий. И если бы не стремление Мердока вмешаться в работу профсоюзов, британская газетная индустрия, скорее всего, сегодня оказалась бы на свалке истории вместе с другими когда-то великими промышленными отраслями Британии. И отчасти это произошло бы от бессилия руководства перед сопротивлением профсоюзов современным технологиям.

Вторым в списке Руперта значится компания BBC, существующая на средства, которые она называет лицензионными сборами, однако критики компании считают их, по сути, налогом, собираемым даже с тех, кто не смотрит канал ВВС. Одновременно с этим компания управляется элитами и призвана служить им же. По утверждению Руперта, the «Beeb» [10] и ее сторонники уверены, что «людям нельзя доверять самостоятельный выбор телепродукции»19, и «всегда считали, что выбор компании является синонимом качества – точка зрения, между прочим, присущая любому руководящему классу»20. Телеканал Мердока Sky (позднее BSkyB) успешно продвигал технологию, благодаря которой стала возможной многоканальная круглосуточная телетрансляция новостей, спортивных событий, фильмов и других программных жанров, которые не были доступны на каналах ВВС. И не случайно это привело к уменьшению доли рынка ВВС, ставя под вопрос легальность налога, взимаемого со всех владельцев телеприемников в поддержку программ, охватывающих всего лишь треть рынка. Позиция Мердока против ВВС является результатом комбинации видения собственной роли как защитника масс, стремящихся к широкому доступу к программам, и разочарования, вызванного неизбежностью конкуренции с организацией, имевшей гарантированную прибыль безотносительно к рейтингам просмотра. Его точку зрения разделяют далеко не все консерваторы или экономисты – многие из них указывают на то, что так называемое повышение культурного уровня усилиями ВВС приносит пользу всему обществу в целом, аналогично тому, как бездетные пары получают пользу от системы образования, выпускающей образованных и хорошо развитых взрослых, которые среди прочего были и информированными избирателями. В это верила и сама компания.

Более аморфным набором врагов были либералы, которые пытались вытеснить соперников, представляя свою левоцентристскую точку зрения как общественный консенсус, а не как одну из множества конкурирующих политических философий. Менеджеры телевизионных компаний, преобладавших на информационном рынке в Америке до момента успешного запуска Fox News, не могли и представить, что столь откровенно консервативный канал новостей привлечет миллионы зрителей и займет ведущую роль в сегменте кабельного вещания. Чарльз Краутхаммер, обозреватель Washington Post и обладатель Пулитцеровской премии, вскоре после того, как Руперт запустил кабельный новостной канал Fox, отметил: «Руперт нашел свою нишу на рынке теленовостей – и в этой нише находится половина населения Америки» [11] .

Да, это было правдой, и теперь многие руководители СМИ оказались в роли Буча Кэссиди [12] , который в одной из серий фильма 1969 года спросил у своих настойчивых преследователей, пытавшихся его прикончить: «Кто все эти парни?» «Эти парни» были забытой аудиторией «средней Америки». Чтобы оказывать им свои услуги, Мердоку пришлось преодолеть сопротивление Time Warner в попытке защитить круглосуточный новостной канал CNN. Компания отказала каналу Fox в доступе к своей ключевой монопольной кабельной системе Нью-Йорка, а следовательно, и к рекламным агентствам, которые распределяют «расходы» своих клиентов. Это препятствие с самого начала было пройдено благодаря успешной антимонопольной борьбе Fox, в которой я лично участвовал, оказывая помощь юристам News. Канал Fox News изначально позиционировал себя как «справедливый и сбалансированный», хотя его гениальный основатель, покойный Роджер Эйлз, в минуты откровенности признавал, что более точным описанием было бы «справедливый и балансирующий»21. Канал не стремился к сбалансированным программам в сетке Fox News, но его цель заключалась в создании баланса в общей новостной среде американского вещания. В пост-эйлзовскую эпоху слоган «справедливый и сбалансированный» был заменен на «Самый популярный. Самый правдивый» (Most Watched. Most Trusted)22 – заявление, которое вряд ли удостоится аплодисментов со стороны либеральных конкурентов. Последним пришлось с сожалением признать свою неспособность вовремя увидеть, что между побережьями, на которых они обитают, лежит обширная американская глубинка – они называют ее «территория перелета». Эта глубинка патриотична, верит в Бога и в конституционное право на владение оружием и вовсе не считает, что социальная повестка либерального истеблишмента лежит в области национальных интересов.