От викингов отделился широкоплечий воин с волчьей шкурой на плечах. Ну, если сразу не расстреляли, значит не так все плохо. Северянин шел, держа ладонь на рукояти меча. Шлема у переговорщика не было. Соломенного цвета волосы спадали на плечи. Вместо левого глаза — жуткого вида шрам. Опытный, видать, вояка.

— Пошли прочь, — сквозь зубы процедил викинг, когда приблизился. — Земли Унии Мороза закрыты для рабов Серого Человека!

Я чуть склонил голову набок. Маска кровавого клоуна как-то сама собой заставляла вести себя немного чудаковато. Белое безэмоциональное лицо с кровавыми дорожками слез. Если бы еще уметь поворачивать голову на 180 градусов, то можно в ужастиках сниматься.

— Мы враги Серого Человека, — сказал я.

— Пошли прочь! — он смерил нас диким взором, развернулся к повозкам. Бойцы по ту сторону «изгороди» натянули луки.

— Как же так, Егор? Как же так, — опешил Стас. — А ребята как прошли? Неужели по той дороге?!

— Репутация упала через день после их ухода, дядь Стас, — подал голос Женя. — Они там, в землях Унии…

— Но, черт возьми, как нам…

— Погоди, — прервал я лепетание барда. Сделал пару шагов вперед. Откашлялся и прокричал:

— Однажды отправилось трое викингов в плаванье! Построили лодку, отчалили. А через четыре дня бац — шторм! Сильнючий такой! Лодка развалилась и затонула. Викинги уцепились за обломки, держатся на плаву, думают, что делать. Болтаются на воде день, второй.

За мною наблюдали. Следили пристально, холодно. Стало немного неуютно.

— Что вы делаете? — прошептал за спиной Стас.

— И тут видят — мимо на лодке плывет тролль. Видит бедолаг и говорит, эй, залезайте! Викинги же хоть и храбрецы, а лезть к нему в посудину не хотят. А ну как сожрет? Вот и отвечают ему. «Да все хорошо у нас. Плаваем, на спор, кто дольше продержится. Вот только подскажи, далеко ли до земли?»

Я перевел дух.

— «До земли?» — отвечает им тролль. «До земли — мили полторы». Викинги обрадовались, мол, здорово как. Спрашивают, мол, а в какую сторону-то плыть? Тролль и говорит: «Вниз».

За спиной тихонько хмыкнул Женя, но северяне хмуро молчали. Система про репутацию и не заикнулась. Так… Очень неприятно, когда над твоими шутками не смеются, но и такое бывает. Может, дело в аудитории? Я разбежался и сделал двойное сальто, затем нелепо дернулся и плюхнулся на задницу. Встал, сокрушенно взмахнул руками, наклонился и снова упал, будто споткнувшись. Бред, но Чарли Чаплин на таком себе имя сделал.

Тишина.

Рядом со мною в землю ткнулась стрела. Древко вибрировало, понемногу успокаиваясь.

— Понял, не дурак! — крикнул я викингам и бросил своим. — Уходим.

Неприятная ситуация. Черт, но на ярмарке шутки работали! Или… Враждебная репутация это вам не нейтральная, да? Ох, печально, очень печально.

— Что это было, дядя Егор? — спросил у меня Женя, когда мы потопали по дороге обратно.

— Жертвоприношение моей гордости, — буркнул я в ответ. — У меня поразительная способность вешать шутками бафы да качать репутацию, но я никогда не знаю получится или нет. Дурацкая система!

— Это что, — вздохнул Стас. — У меня есть два заклинания, которые требуют сыграть мелодию на лютне. А я не умею.

Ветер принес запах пыли. Ветви над поляной качнулись, подчиняясь мягкому давлению воздуха. На землю упало несколько пожухлых иголок. Викинги у потухшего костра не шевелились. Опавшая хвоя покрывала волосы застывших бойцов.

На спине одного из бойцов висел щит. Красный крест на белом круге. Бергхеймцы…

Я осторожно ступил на траву, нервно поигрывая хлыстом. Сапоги ступали мягко, бесшумно. Утонувший в сумерках лес отзывался тоскливыми птичьими криками. Чертова тропа под высохшими деревьями вела мимо мрачной стоянки, но Егорушко ведь упоротый и пойти дальше, как все нормальные люди, не мог.

Тихо. Спокойно. Ну экая невидаль, вечер, мрак, шестеро фигур на бревне. Обычное же дело.

Для фильма ужасов, правда, но…

Я подошел к сидящим, настороженно оглядываясь по сторонам. Обогнул их по дуге.

— Блядь… — вырвалось у меня. Рты мертвых северян были разинуты, как у маски из фильма «Крик», ну или как в боевом положении Щелкунчика, приготовившемся колоть как минимум кокосовый орех. У нормального человека так пасть не разевается. Выпученные глаза смотрели куда-то сквозь меня, лица белые, как бумага.

На коленях одного из северян лежал топор.

Да и все остальные были вооружены. Вот только за сталь никто из них схватиться не успел. Что-то пришло из леса, воины, судя по лицам, этому «чему-то» несказанно удивились и окочурились.