Проклятье, с темнотой накатывалась тоска.

«Я не знаю, что мне делать» — набрал я. Подумал немного и стер. Лежал, слушая ровное дыхание и сопение пленников игры, размышлял.

«Как выйти из игры?» — вторая попытка. «Каком» кверху. Удалить.

«Помогите выйти из игры, пожалуйста» — какая унизительная мерзость. Кто-то там читает сообщения. Кто-то решает, игнорировать их или нет. Не думаю, что где-то на сервере крутится искусственный интеллект и обрабатывает входящие. Лебезить перед человеком по ту сторону? Нет.

«Есть ли выход из игры?». Некоторое время я смотрел на короткую строчку, расположившуюся чуть ниже игнорирования Богов, а затем ткнул «ввод». Буквы исчезли, темнота сгустилась. Темнота, в которой что-то бродило прошлой ночью.

Что-то, идущее на голоса.

«Ваше послание ушло к Богам. Вам остается только ждать»

Я повернулся на бок, скрипнув койкой. И уже проваливаясь в сон услышал тихий-тихий шепот.

— Характеристики.

Но труба небытия уже засасывала сознание. Я попытался удержаться, чтобы спросить Юру, что ему ответили, но не мог пошевелиться. Не мог удержаться. Мозг отключался.

И я сдался.

Черная тень настигла меня в поле. Она выросла из сумрака — бесформенная, похожая на силуэт раздувшегося уродливого бегемота, когда я брел к стенам Бергхейма. Факелы на частоколах обещали безопасность, но были так далеко.

Тень шла по пятам. Камни под ее тушей чернели, мох высыхал и крошился. Монстр менял саму суть вещей, выворачивая их наружу. Делая белое — черным. Живое — мертвым.

Его зловоние било в нос похлеще нашатыря. Я бежал по мху, перепрыгивая камни, но стены города не приближались.

Зато приближалась тень. Она становилась все больше, закрывая собою звездное небо. И огоньки далеких светил гасли, поглощенные тьмой. Вонь становилась сильнее, через ноздри она вползала в тело и сковывала мышцы. Ноги налились чугуном.

Я закричал, пытаясь вырваться из объятий смрада. Посмотрел вниз и увидел, как похожие на змей щупальца опутывают меня. Прознают кожу. Приковывают к земле.

Тень приближалась, а клубок холодной упругой плоти поднимался все выше.

— Где твои шутки, шут? Где твои шутки? — спросила тьма.

Я остановился, не в силах преодолеть сопротивление вони. Обернулся и задрал голову, встречая тьму. Животный ужас перехватил нутро, и мышцы на груди грозили сдавить сердце так, чтобы не дать ему более биться.

Силуэт заполонил весь мир. Он окружил меня, отрезав от огней Бергхейма.

— Где твои шутки? Где-твои-шутки? ГДЕТВОИШУТКИ? — ревело вокруг.

И тут закричала Света. Ее крик разодрал подступающего монстра и тот исчез. Я подпрыгнул на кровати, стряхивая липкие щупальца кошмара.

Света стояла у печи и визжала.

— Что такое? Что случилось? — Снежок оттолкнул ее назад, еще не проснувшись, но уже выставив перед собою меч.

Юра висел у двери. Голова свернута набок. Петля перекинута через балку у потолка. Выпученные глаза остекленели.

— Млять… — сказал я.

Мимо промчался Стас, он зачем-то обнял одеревеневшее тело, попытался его приподнять и закричал:

— Помогите, помогите! Режьте веревку.

Игнат поспешил ему на помощь. Рубанул наотмашь, и труп Юры грохнулся на пол. Затем охотник флегматично открыл дверь и выглянул наружу.

— Стас, он скорее всего с поля идет, — сказал он Книгожору. Тот сидел на полу, над телом Кренделька. Вздрогнул, услышав голос Игната, а затем неуверенно улыбнулся. Олег приобнял Свету, успокаивающе ей что-то нашептывая. Судя по тому, как та прижалась к альбиносу — к парочке лучше не лезть.

Я перешагнул труп Юры, выбрался на улицу и уставился на поле. Над горами полыхало зарево рассвета. Прохлада немного отрезвила. Жар ушел с лица. Скоро поднимется солнце и потеплеет.

Юры нигде не было видно.

— Через сколько исчезает тело, после возрождения? — спросил я.

— Через двадцать-тридцать минут, — сказал Игнат. Он встал рядом со мною. Невозмутимый, внимательный, зорко оглядывающийся.

— Тело коченеет через сколько?

Охотник поджал губы. Кивнул:

— Ты прав, Лолушко. Это странно.

— Егор, — поправил его я.

— Какая разница? — не посмотрел на меня Игнат. — Пойду, прогуляюсь до поля.

— А Ловелас?

— У меня тоже есть способность видеть следы. Если почувствую — отойду.