— Как писать клану? У меня тоже есть клан, но я не знал… — ввернул я.

— Потом расскажу, — отмахнулась Алина. Она смотрела на Тристана и взгляд этот был… Голодным?

Да и рыцарь не сводил с воительницы восхищённого взора.

— Так как мне найти Головастика? — с трудом отвлеклась Стриммерша. — Никто не свалит Роттенштайн в одиночку. Я собираю остальных, чтобы остановить их. Айвалон готов забыть о былых обидах и присоединиться. Гхэулин решили поддержать нас. Бергхейму следовало бы выступить на нашей стороне.

— Тут дилемма, — коснулся я маски в показной задумчивости. — Вдруг вы — вороги, хитростью и коварностью пытающиеся выведать секретную информацию? Скажу вам всё–всё–всё, и моих дружочков поколотят. Соберут с них накопленную синьку, может даже фиолет. Нажитое непосильным трудом. И был я всю жизнь Кибальшичом, а тут нате, вот тебе банка варенья, хавай, Егорка.

Стриммерша хихикнула, совсем как девчонка. Будто она не двухметровая закованная в латы машина смерти, а одетая по дресскоду служительница офиса, и стоим мы с ней на кухне, ожидая своей очереди за кофе.

— Это низко, начинать с недоверия, — сказал Тристан. — Особенно, когда разговариваешь с дамой.

— Последнее твое общение с дамой закончилось в петле! — парировал я.

— Это грех того, кто толкнул её на путь порока!

— Воу. Нет ли в твоих речах сексизма? Не ущемляешь ли ты право женщин быть негодяями просто «потому что»?

Светлолесцы наблюдали за нами с интересом. Алина восторженно улыбалась. Из своей каморки показался Эндрю. Трактирщик занялся тем, чем занимаются все порядочные работники таверн — полировка стола тряпкой и прогревание ушей.

Тристан открыл рот, закрыл его. Права женщин и сексизм до этих краёв точно не докатились. Собрался:

— Не ведаю, о чём говоришь. Но столь прекрасная дама не может служить плохим целям!

— Что хочешь за соратника? — бросила на меня взгляд Алина. — Я его хочу!

Стриммерша нахмурилась, поправилась:

— В спутники.

Я жестом показал, что поправка не очень. По–прежнему предполагает двусмысленность.

— В соратники! — Алина справилась с собой. Ожгла меня взором.

— Миледи. Это было бы честью стать вашим компаньоном. Но я скован узами чести и мой меч служит Лолушке, — встал в позу Тристан.

— Лолушко может это как–то пересмотреть, — Стриммерша явно забыла, о чём мы говорили до этого. Надо напомнить. Беседа заходила в тупик.

— Бастион Небесных Охотников, — сказал я. — Головастик собирался туда.

— Роттенштайн, — подал голос Влад–ШпалернаяДва. — Флаи на последнем уровне. Мусор, правда, но для нубов пойдёт.

— Думаешь, Роттенштайн отреагирует? — повернулась к нему Алина.

Колдун пожал плечами.

— Сомневаюсь. Могут.

— Дуй к Айвалону, пусть выдвигаются туда. Гхэулин пока дёргать не будем. Если уроды выйдут из Твердыни — их ждёт сюрприз.

Влад тяжело вздохнул, кивнул. С кряхтением поднялся с лавки и вышел. Стриммерша обернулась ко мне.

— Спасибо за доверие, — сказала она.

— В….в…ва…варенья, К…к…киба..бальчиш? — осклабился Толя.

— Две банки, пожалуйста, — ответил я. Парень знает классику.

— Твои вещи скоро привезут. Чем мы можем тебе помочь? — спросила Алина. Добрая такая. Умница.

Я вот, мерзавец, глядя на них думал — что они сделают после того, как отбросят Роттенштайн? Гонка за первыми килами это часто грязная политика, а не чистый спорт. Допустим, мы объединимся, допустим, вынесем успешный клан. Что дальше? Кто–то ведь должен пройти эту игру.

— Есть одно дельце, где вы можете помочь, — я выглянул в окно. Бирюзовый грифон с рёвом оттолкнулся от земли, замахал крыльями, прибивая траву, и ушёл в небо. Остался его чёрный собрат и ступа с черепами.

— С радостью, Егор, — вкрадчиво проговорила Стриммерша. — Мы должны помогать друг другу.

Разрыватель снова исчез.

Я внимательно изучил инвентарь. Тщательно. Перепроверил каждый меч — уникального клинка нет. Что за лажа?!

Братец Так и Большой Джон, доставившие наш скарб по зову За–за–заики, выглядели чуточку встревоженно. Сам светлолесец расположился на скамейке у входа в таверну и наблюдал за нами скрестив ногу на ногу. Словно наслаждался солнечными лучами. Группа разбойников, во главе с Робином Шапкой и Мари, держались чуть в стороне. Спешившись, держа своих лошадей под уздцы. Старательно не глядя на нас.