Так вот, весь этот грёбанный день я готовился к неприятному разговору. А он…

— П… прости? — только и вырвалось из меня.

— Да, всё завертелось, и я забыл. Сейчас, подожди, вот прямо сейчас…

— Стой. Ни слова. Это важно, — одёрнул его я. Наблюдать за тем, как расширяются глазёнки Жени от моего сочинения — не хотелось. Я вам тут не Ньял. Да и Светлана под боком. Они теперь всегда вдвоём были. Даже сейчас заклинательница сидела рядом с возлюбленным и держала его за руку. Так трогательно, аж блевать хочется.

— Один, — напомнил я.

— Начинаю ревновать, Егорчик, — промурлыкала Света.

— Это разумно, дорогуша, — подмигнул ей я. — Мы живём в современном обществе. Теперь, если мальчик ночует у друга — это не должно успокаивать девочку. Наоборот! Тем досаднее будет измена. Я знаю, я проходил. Две женщины после встречи со мною — переметнулись на остров Лесбоса.

Заклинательница хихикнула:

— Ты был настолько плох или настолько хорош?

— Я не уверен, что хочу это знать, Светланище. Мне и так с головой проблем хватает. Сейчас речь не об этом. Отверни своё прелестное личико и позволь увести твоего парня на тёмную сторону гомосексуальных отношений.

— Эй, дядь, я…

— Вас вообще никто не спрашивает. Ваше отсутствие тяги к тому же полу, Евгений — это не природное качество, а недоработка массмедиа. Дайте мне время — и… Пожалуй уже чересчур гомогейски выходит, я сворачиваюсь.

— Ты чиканутый, так что можешь быть и пидором, чё, — сказал Олег.

— Господи, знал бы ты как мне теперь полегчало, — я смахнул воображаемый пот со лба. — Спасибо.

— Пожалуйста.

Я подошёл к окну, глянул на потемневшее небо и первые звёзды. Неторопливость Жени была лишь одним из факторов, не дающим мне покоя. Головастик, должно быть, уже добрался до острова Унии. Надеюсь, он внял моему совету и сначала отправился к Алине. В одиночку если… Знаем мы, что случается с одиночками. Они потом возвращаются, порабощённые Выводком и в наряде из мха.

Ну и главное, должно быть, переживание: Кренделёк так и не вернулся.

Я сжевал все губы, нервничая. Прикидывал различные варианты. Допустим час туда. Проверить и занести на карту почти двадцать точек. Пусть десять минут на каждую, с перекурами. Шесть точек в час. Четыре пусть будет. Плюс обратно. Итого — шесть часов!

Прошло же не меньше десяти. Его засекли и фармят на кладбоне? Он заглянул к северянам и теперь служит Выводку? Вляпался в какие–то приключения и теперь одиноко прёт к нам через весь материк, потом что портал закрылся, обрушился, пропал, закрылся до утра или у него квест, типа моего, нарисовался?

Фак, да ну в жопу эти гадания.

— Ладно, братцы кролики. Пойду я спать, — обернулся я к товарищам.

— Ждать Юру не будете? — удивился Стас.

— Буду. У себя в кроватке. Фак, снова гомогейское. Сорямба, братие. Что–то в воздухе нынче пидорское летает.

— Не скрывай себя, расслабься, епт, — хохотнул Олег.

— Я реально полночи не спал, Стасян, — проигнорировал я Снежка, — голова не варит. Вряд ли от моего бодрствования Юра раньше вернётся…

— Что если случилась беда Егор? — бард и не думал идти на попятную.

— Будем решать утром. Не вернётся — значит… Ну… Сделаем вид что никакого Юры не было. Это ж Юры, у нас второй есть.

— Егор!

— Ну Стас, серьёзно, что мы сейчас сделаем? А утром, если не явится, пойдём к порталу и даже если сдадим точку Роттенштайну — проведём разведку жалким боем. Не бросим же мы его. Наверняка не просто так он задерживается. Наверняка делает что–то полезное. Не дрейфь.

Я вышел из комнаты с бодрой улыбкой. Но едва хлопнула дверь — гримаса сползла. Куда пропал чёртов разбойник?!

Однако оказавшись в кровати, и положив голову на подушку я как–то перестал переживать. Голову почти сразу заволокло туманом — сознание плюнуло на все возможные проблемы и решило дать мозгу отдохнуть. Практически моментально. Спал, как убитый. Лишь под утро меня что–то разбудило, какое–то движение, должно быть мимо пролетал очередной охотник.

Но я перевернулся на другой бок и сладко уснул. Без снов. Даже выспался.

Утро встретило солнечными лучами, бьющими из окна. Раскрасило стены. Я потянулся. Встал. Опёрся о подоконник, глядя на поля вдали и подставляя солнцу лицо. Красотища. Такого в реальности не увидишь. А если даже найдёшь похожее — то сильно потратишься.

— Ну… Новый день, новые страдания, Егорка, — сказал я себе под нос. Развернулся, глядя на дверь. Чёрт. Как же не хочется выходить. Женя, небось, уже ждёт. И Юра грёбанный…

— Блядская скотина… — признался я сам себе.

— Мне уже неловко пипец как, — сказала пустота. Я аж подпрыгнул, ударившись спиной об оконный проём.

В комнате проявился Кренделёк.

— А чё, только ты с юмором, думаешь? — не слишком уверенно сказал разбойник.

— Ты это. Скорую мне вызови, обезьяна, — пробухтел я. — И себе, кстати. Я тебя ща убивать буду.