— Их дом был там, — сказал он и ткнул пальцем в зеленые джунгли. Какой-то не очень здоровый лес. Мне от него стало чуточку не по себе. Там, за полукругом священных берез, чаща казалась чужеродной. Слишком глухой. Слишком… живой.

Я нашел две тропки, уводящие в изумрудное месиво. Пригляделся.

— Может, позовем? Возьмемся за руки и хором покричим «Дрот-ты, дрот-ты»?

— Думаете поможет? — Стас посмотрел на меня своими кристально невинными глазами. — Слышите?

Далеко бухал бубен северян.

— Они бы услышали, Егор.

Я закатил глаза. Двинулся к ближайшей тропке. Прошел мимо идола одноглазого свирепого бога. Плечи идола белели от птичьего помета.

Из леса пахнуло сыростью и теплом. Запахи знакомые, но не для этих широт. Из чащи несло джунглями. Я бы не удивился визгу обезьян в ветвях и черным полосам пиявок на сочных листьях травы. Как-то раз набрал себе последних полные ноги. Непальский гид ржал и снимал их специальной палкой, а я прикидывал сколько страшных азиатских болезней мне довелось схватить за одну прогулку по влажному лесу.

Те джунгли пахли вот точно так же, как заросли за березами.

— Я осмелюсь предположить, что… Как вы думаете, Егор, может ли это быть связано с Выводком из Чащобы?

— Хрен его знает, — ответил я. Ладонь, сжимающая рукоять серпа, вспотела. Чертова детализация. К груди подобралась тревожность. Голову чуть повело.

Три по пять, Егор, три попять. Отсчитав пять предметов, я прослушал пять звуков (одним из них был голос что-то спрашивавшегося Стаса). Затем просчитал пять тактильных ощущений и, как завещал мне мой доктор, сменил деятельность. Переключился.

Проще говоря — пошел по тропе к зарослям.

Лес изменился. Стволы деревьев, ветви, землю и даже траву забрал ярко-зеленый мох, похожий на болотный, но… Его ростки были много длиннее, много тоньше и беспрестанно шевелились, будто водоросли в течении. Пахло болотом. Тропка уходила дальше, но даже на ней проступили изумрудные пятна.

С ветвей свисали целые клочья зелени.

Меня нагнал Олег.

— Куда ты лезешь первым, чудило? — буркнул он и встал. Заозирался напряженно.

— Виноват. Исправлюсь, иди первым.

Он зыркнул на меня.

— Да ладно, ты, вроде бы, хотел лавры собирать — топай уже.

— Я что-то передумал. Да и по закону вежливости первым в пещеру к медведю заходят женщины и дети. Пусть Света идет?

Олег что-то проворчал и двинулся по тропе. Я не стал пояснять, что шутил и нагнал его. Уклоняясь от облепленных мхом ветвей, мы осторожно шли по влажному лесу. Никогда такого не видел, честно. Будто где-то взбеленилось болото и решило, что теперь все принадлежит ему.

Я остановился у зеленого мха, сожравшего муравейник.

— По-моему мы зря это делаем, — поделился наблюдением с Олегом. Танк глянул на мою находку. Облизнул губы нервно.

— Это как в фильмах ужасов — пойду посмотрю, что там, а мы ж все знаем, что там жопа, — продолжил я.

— Согласен, — неохотно сказал Олег. Он прикрывался щитом, глядя в лес настороженным взглядом.

— Стойте, — махнул я остальным. Группа входила под своды замшелого леса и, по-моему, с облегчением, остановилась.

— Вон он, вон их дом! — крикнул Стас сзади.

Я увидел то, на что указывал бард. Длинный дом в лесу. Сонный лохматый зверь среди деревьев. Ярко-зеленый мох покрыл его стены и крышу, смешав очертание с окружающим лесом.

— Ну его в баню, этот квест, — буркнул Олег. — Валить надо.

К нам подошел Миша.

— Че стоим? Там стропроц надо вальнуть кого. Квестовый итем забрать и за ревардом. Мне че танчить идти?

— Завались, — недружелюбно отшил его Олег.

— Соглашусь. И встречное предложение, Мишань. Сходи, проверь что там.

Жрец с удивлением воззрился на меня:

— А хилить вас кто будет? Олег бинтами или ты шутками?

— Стойте здесь, — отмахнулся я и быстрым шагом двинулся к дому, старательно уворачиваясь от всех свисающих с веток зеленых соплей. Касаться лесной чумы мне не хотелось совершенно.

— Егор! — окрикнул меня Олег.

— Стойте здесь! — рявкнул я. До дома оставалось шагов пятьдесят. Тропу мох почти съел, я прыгал как будто через реку по камушкам, чтобы не зацепить заросли. Один кусок пришлось перескочить с разбегу, и когда я вонзился сапогами в землю — мох потянулся ко мне. Скользнул по обуви зелеными волосками и разочарованно опал.