23

" Скалигер, я знаю, о чем ты думаешь, " тихо сказал Понтале. " Твои друзья спят. И будут спать еще очень долго " до тех пор, пока я тебе не расскажу все о себе. Ты еще не являешься тем Скалигером, который должен явиться в будущем. Ты им пока только назвался в тиши своей комнаты, обозначив свое имя на титульном листе работы. Ты " лишь эмбрион настоящего Скалигера, который сможет совершенно спокойно миновать ловушки времени и пространства, совместить в себе образ младенца и старца, грешника и святого, в равной мере возвысить молчание и слово. Когда мы там встретились с тобой, " я умер, но умер, уйдя в прошлое. Я не смог одолеть серафические слои околоземного пространства и вновь начал свой путь здесь " в Монтобране, поскольку знал, что где-то рядом обитаешь ты, " исток будущего Скалигера. Я ждал тебя многие тысячи дней и ночей и дождался. Я вытащил из тебя твое отрочество и изнасиловал его, потому что только таким образом смогу соприкоснуться с грядущим, где мне нет места. Я родился здесь в Монтобране и прошел тяжкий путь познания, брея чужие подбородки, щеки, черепа. Я из будущего своего вернулся в прошлое и живу в этом ненавистном мне прошлом, помня все до мельчайших подробностей из будущего. О, если бы ты знал, что за муки я испытываю!

Никому еще из людей не удавалось пережить все то, что переживаю я: начать свой жизненный путь в полном сознании во чреве пьяной нищенки, которая зачала от проходящего мимо распутного бестолкового школяра. Разрешившись от бремени, нищенка подбросила меня семье цирюльника Клода Понтале, в которой я рос, постигая незнакомый мне мир. Что-то меня удивляло, что-то вызывало во мне смех, но я все же смог приспособиться к восьмидесяти пяти годам жизни в ином веке. У меня было несколько жен, но все они умерли при родах, потому что я являюсь биоорганизмом иного времени. Я понял, что обычный путь проникновения в будущее для меня отрезан. Брея подбородки и черепа монтобранцев, я скопил денег, укрепил дом Понтале, нанял слугу и стал ждать: из своего будущего я знал, что фамилия Скалигер может относиться только к тебе, живущему в Ажене лекарю, который в тайне от всех пишет трактат о слове. Мой Скалигер из будущего и ты, Бордони, нарекшийся Скалигером нынешним - одно лицо. Только ты, Бордони, не ведаешь о своем двойнике из грядущего, не знает этого и Скалигер - мой лучший ученик, хладнокровно бросивший меня на улице мертвым.

Твое появление поможет мне вернуться в свое время, Бордони. Изнасилованный мною твой двенадцатилетний образ теперь стремительно летит сквозь время с моей спермой в будущее, где я вновь стану Омар Ограмовичем и буду учить тебя принципам. Эту ночь ты должен провести, не выходя из желтой комнаты, точно такой же, какая существует там, где гуляет твой двойник, Скалигер.

Я слушал цирюльника, посверкивающего желтыми глазами, и думал, что слушаю сумасшедшего. "Черт меня дернул, " негодовал я, " пойти с этим Жакино. Что же мне делать?" " я взглянул на старика.

" Тебе ничего не надо делать, " сказал мне Жан Понтале, " пробудешь здесь до утра. За это время моя сперма преодолеет в твоем образе пять веков. И ты, и я окажемся в будущем, где прекрасно узнаем друг друга, но здесь ты умрешь. И не жалей об этом: таких олухов, как Жакино, Пьер имеется и там в достаточном количестве.

" Но я же шел знакомиться с вдовушкой Николь. Я хотел жениться и укорениться в этой жизни, как мне посоветовал мессир Жан Пелен. А получается, что я умру, не увидев Николь и не оставив о себе памяти никому из знавших меня? Нет, мерзкий старик, так не пойдет.

24

Я решительно двинулся к двери, но в два прыжка настигший меня цирюльник сильными когтистыми пальцами ухватил меня за одежду и, как щенка, отшвырнул в желтое кресло.

После короткого молчания, перемежаемого сменой масок выразительной покрасневшей от натуги физиономии, Жан Понтале произнес:

" Хорошо. Ты проведешь это время вместе с Николь.

Цирюльник вышел и позвал слугу, который, ворча и пререкаясь с хозяином, отправился за Николь.

"Ты искал и жаждал приключений, Бордони, ты их нашел, " говорил я сам себе, сидя одиноко в пустой желтой комнате. " Если сумасшедший старик, в самом деле, является вестником из будущего и мой двенадцатилетний образ, как он выражается, летит в то будущее, где окажемся он и я, только я буду малолетним подростком в полной его власти, развращенным и послушным, а не полным сил двадцатипятилетним Бордони, взявшим имя Скалигера, то значит, целых тринадцать лет он еще будет преследовать меня и помыкать мной. Нет, этого допустить нельзя," " взволнованно решил я и стал думать, как можно переиграть ненавистного цирюльника. Мысли лихорадочно суетились в голове, как жирные мотыльки вокруг желтого абажура, но ни одна из них не удовлетворяла меня. Я был в отчаянии, когда дверь в комнату отворилась и вошла в сопровождении козлоногого старца высокая девушка в голубом платье с отложным белым воротничком, с накинутой на плечи вишневой кашемировой шалью.

Старик подвел ко мне Николь, с подозрением тщательно осмотрел всю комнату и сказал:

" Скалигер, в твоем распоряжении три часа. Не вздумай исчезнуть. Это тебе не поможет.

С этими словами он еще ближе подтолкнул ко мне молчащую и испуганную Николь и исчез за дверью. Я услышал, как слуга задвигает засов с наружной стороны двери.

" Кто вы? " обратилась ко мне Николь.

" Я " Бордони, лекарь из Ажена.

" А почему он назвал вас Скалигером?

" Это мой псевдоним. Я ведь помимо клизм и кровопусканий пишу еще трактат о слове.

Николь несколько оживилась.

" А почему этот мерзкий старикан привел меня к вам?

" Разве он вам ничего не сказал?

" Нет.

" Видите ли, сударыня. Мне недавно исполнилось двадцать пять лет. И мой священник бедный мессир Жан Пелен посоветовал мне искать свою половину в этой жизни. Я послушался его и, следуя в Монтобран с друзьями Жакино и Пьером, захотел прежде всего навестить вас, поскольку молотильщик зерна Жакино сказал мне, что знает вас и что вы прекрасная молодая женщина. И он не солгал.

Николь засмеялась, скинула с плеч кашемировую шаль, и я увидел восхитительный вырез платья, обнажавший лилейную нежную кожу изящной шейки.

" Но, желая вас чем-нибудь порадовать, Жакино предложил зайти сначала к цирюльнику, чтобы одолжить у него денег и купить вам какой-нибудь подарок. Старик нас встретил приветливо. И накормил, и напоил, да так, что мои друзья никак не проснутся. А меня он совершенно поверг в изумление. Наговорил мне такого, от чего у меня волосы дыбом встали.