Фактор времени, стремление как можно быстрее создать атомную бомбу и лишить США монополии на нее, заставляли Советское руководство идти на большие траты. 25 января 1946 года И.В. Курчатов был вызван в Кремль. После встречи он записывает для себя: «… Сталин сказал, не нужно искать менее дешевых путей…что не стоит заниматься мелкими работами, а необходимо вести их широко. С русским размахом, что в этом отношении будет оказана самая широкая всемерная помощь» [76] .

Но это совершенно не означает, что ресурсы шли сюда полным потоком. Архивные материалы свидетельствуют, как по личному распоряжению Сталина изыскивались и распределялись на стройки атомной индустрии каждая тонна металла, кубометр леса, моток провода и кусок мыла [77] .

Достоверных данных о стоимости первой советской атомной бомбы не существует. Можно лишь говорить о миллиардных тратах, отрицательным образом влиявших на уровень жизни людей в стране. Министр здравоохранения Е.И. Смирнов чрезвычайно был обеспокоен плохим снабжением больниц медикаментами. Сталин, узнавший об этом, спокойно ответил: «Смирнову, по должности знавшему о разработке ядерного оружия, не подобало не понимать, куда идут средства» [78] .

Если взять для сравнения затраты на создание американской атомной бомбы, то станет ясно, что они были огромны. Она обошлась им в два миллиарда долларов. По данным Н.С. Симонова, которые, очевидно нельзя считать абсолютно точными, затраты на советскую атомную программу составили в 1947–1949 гг. 14,5 млрд, рублей [79] . Если учесть, что по советскому официальному курсу, установленному в 1936 году, один доллар США равнялся 5,3 рубля, то расходы на создание атомного оружия в США и СССР будут соотноситься примерно как 10,6 к 14,5 млрд, рублей, то есть с превышением советских расходов над американскими [80] .

Спустя 30 лет, президент Академии паук СССР А.П. Александров отмечал: «Теперь можно открыто и прямо сказать, что значительная доля трудностей, пережитых нашим народом в первые послевоенные годы, была связана с необходимостью мобилизовать огромные людские и материальные ресурсы с тем, чтобы сделать все возможное для успешного завершения в самые сжатые сроки научных исследований и технических проектов для производства ядерного оружия» [81] .

После создания атомного оружия центральным вопросом становится проблема его доставки до территории потенциального противника, то есть вопрос о носителе.

Во второй половине 1940-х гг. война рассматривалась американскими политиками как серия безнаказанных ударов по территории Советского Союза, поскольку территория США являлась недосягаемой для советской авиации. В результате ядерного нападения предполагалось вывести из строя 85 % советской промышленности и уничтожить около 7 млн. человек. Завершить разгром СССР и его союзников должны были сухопутные войска НАТО (160–170 дивизий и более 7 тысяч самолетов). Исходя из этого, вопрос о создании носителя (носителей) атомного оружия становился исключительно важным. От этого зависела безопасность огромной страны.

Для Советского Союза, вынужденного наносить авиационные удары лишь с собственной территории, требовался стратегический самолет с дальностью 10000-12000 км. Первый советский межконтинентальный бомбардировщик был создан в ОКБ Туполева в 1951 году ТУ-85, с дальностью полета 12000 км, что обеспечивало достижение целей на территории США [82] . Казалось, что задача создания межконтинентального средства доставки ядерного оружия успешно решена. Но этот самолет имел поршневой двигатель, который не позволял иметь высокую скорость, благодаря чему он был сильно уязвим со стороны американских истребителей. Стало совершенно очевидным, что создать стратегический бомбардировщик, соответствующий более высоким требованиям, можно было, лишь перейдя к реактивным двигателям. Создание новых дорогостоящих бомбардировщиков требовало больших финансовых трат. В частности, только на создание бомбардировщика Мясищева специальным Постановлением Совета Министров от 24 марта 1951 года из резервного фонда Совмина было выделено 30 млн. рублей [83] .

Первыми советскими стратегическими бомбардировщиками нового поколения были самолеты В.М. Мясищева и А.Н.Туполева. Бомбардировщик Мясищева (М-4), прошедший испытания в январе 1953 года, показал скорость 947 км/час и дальность полета 9800 км. Однако, по мнению специалистов, он все же не мог в полной мере считаться межконтинентальным. Новый самолет Мясищева (М-3) с одной дозаправкой в воздухе имел уже дальность полета 15000 км. Продолжительность полета достигла 20 часов. Теперь бомбардировщик с полным правом мог считаться межконтинентальным: он получил способность, взлетев с аэродрома, расположенного в Советском Союзе, наносить удары по США и возвратиться на свою базу. Он был принят на вооружение в 1958 году [84] .

Другим стратегическим бомбардировщиком был самолет А.Н. Туполева (ТУ-95), имевший дальность полета 12000 км и скорость 882 км / час. На вооружение был принят в 1955 году [85] . Нужно отметить, что в том же году, когда СССР стал разворачивать свои стратегические бомбардировщики, в США на вооружении их имелось уже 1260 единиц [86] .

Большие средства требовались на строительство аэродромов для стратегических бомбардировщиков. Средняя стоимость аэродрома первого класса составляла 80–85 млн. рублей, второго класса 50–55 млн. В 1953–1955 гг. планировалось построить шесть аэродромов на территории СССР и пять оперативных аэродромов на территории стран народной демократии и Китая [87] . «Эти действия, – как пишет И.В. Быстрова, – можно рассматривать как ответные на политику окружения СССР военными базами США, которые с созданием НАТО вплотную приблизились к границам советских “сателлитов”» [88] .