«Это фиаско, – пронеслось в голове Клода Дешанеля. – У меня ничего не получилось».

Он вновь внимательно посмотрел на изваяние, до боли кусая губы. Нет, все было бесполезно. Была отличная модель, был привычный гипс, была изнуряющая, до боли в кончиках пальцев, работа – но не было того результата, о котором он мечтал и которым он грезил.

«Это какой-то рок, – подумал он. – Он не перестает преследовать меня».

На столе пронзительно зазвонил телефон.

«Это Адриенн Тассиньи, – пронеслось у него в голове. – Наверное, хочет уточнить, во сколько ей прийти сегодня».

Телефон продолжал звонить. Клод Дешанель закрыл лицо руками. У него не было сил снять трубку. Он мечтал лишь об одном: чтобы проклятый аппарат наконец замолкнул, чтобы его оставили в покое.

Наконец, телефон замолчал. Но обступившая Клода Дешанеля теперь тишина была еще тягостнее. И в ней точно слышался незримый голос, с монотонной безжалостностью твердивший ему: «Ты не сумел сделать это. Ты не смог. Ты проиграл».

Час спустя Клод Дешанель все-таки заставил себя снять трубку и сам позвонил директору агентства Алену Бурдуа:

– Ален, я не знаю, в чем дело, но у меня ничего не выходит. И даже твои модели не помогают. Ни одна из них…

– Ты уверен? – осторожно спросил Бурдуа. – Ты не хочешь попробовать еще? Я мог предоставить тебе новый список.

– Нет! – закричал в отчаянии Клод Дешанель. – Нет, о Боже, нет!

Вечером Клод сидел в «Кафе дез артист», мрачно опрокидывая рюмку за рюмкой. Официанты уже немного косились на него, но ему было абсолютно наплевать. «Ну и черт с ними, – думал он про себя. – Никто ведь из них не испытал то, что пережил я – столько неудач кряду. Но за что?! Что я сделал не так? Неужели я никогда так и не узнаю ответа?»

На следующее утром Клод с трудом продрал глаза. Голова раскалывалась и казалась чужой. Пальцы подрагивали. В ушах звенело.

– Нет, столько пить нельзя, – с трудом ворочая языком, произнес он. – Хотя вчера, наверное, я и не смог бы остановиться – если б даже захотел.

Он прошел в ванную и подставил тело под холодный душ. Через несколько минут скульптору едва заметно полегчало.

Две чашки горячего кофе подряд немного приободрили Клода, по крайней мере, он вновь приобрел способность соображать.

События последних дней, словно в калейдоскопе, пронеслись перед его внутренним взором. Изнурительные поиски моделей, больные и красные от компьютера глаза, эйфория от того, что он наконец нашел то, что нужно, лихорадочная работа над изваяниями – и последующее горчайшее разочарование. Опустошение и сокрушительное ощущение собственного бессилия. «Старый мудрый Роден абсолютно прав. Все дело – в модели, – с беспощадной ясностью вдруг понял Клод. – Если бы у меня была модель, достойная великой статуи, то я бы вылепил эту статую! И, пока я не найду ее, у меня ничего не получится. Только… возможно ли в самом деле отыскать ее?!»

Клод Дешанель сжал кулаки. Успех ускользал от него, точно заколдованный.

«На Земле почти 8 миллиардов людей – а значит, ровно 4 миллиарда женщин. Неужели среди этих четырех миллиардов нельзя найти ту, которая подошла бы мне? – в смятении подумал он. – Но, как ни странно это звучит, это действительно так». Клод вздрогнул и прошептал:

– Это на самом деле какое-то колдовство…

Мобильный телефон Клода Дешанеля неожиданно зазвенел. Господи, он совсем забыл о его существовании.

– Как твои дела, Клод? – услышал он голос Жан-Батиста Кондорсе. – Удалось сделать что-нибудь?

– Нет, Жан-Батист. – Горло Дешанеля сжал невольный спазм. – У меня ничего не получается. – Он помедлил и совсем тихо произнес:

– Я вынужден отказаться от всей этой идеи.

– Клод, ты что, сломал руку?

– Нет. Почему ты так решил? – удивился скульптор.

– Потому что, в моем представлении, только это могло бы действительно заставить тебя отказаться от этого проекта, – пророкотал в трубке голос Кондорсе.

– Дело совсем не в этом. Просто я никак не могу найти ту модель, которая мне нужна, чтобы создать это произведение. Возможно, ее просто не существует в природе… не знаю. Из-за этого все остальное становится бессмысленным. И рука тут совсем не при чем, Жан-Батист.

– Ты хочешь, чтобы я поверил в то, что во всей Франции ты не смог найти себе подходящую модель? – не удержался Кондорсе. – Во всей Европе, с ее почти тридцатью разными странами? Во всем мире?! Извини, но я не могу в это поверить!