— В нашем случае, Андрейка, тебе деваться некуда, — ухмыльнулся Иван Фёдорович.

— Прислушайся к дяде, — заговорил Артёмов, — а то ведь девочка снова может оказаться на нарах, и батька родной уже не сможет помочь. Да и у тебя пакетики найдут. Зачем тебе эта головная боль? А здесь тебе любовь, роскошную свадьбу предлагают.

Его слова повергли Андрея в шок. Он очень боялся за Жанну, и особенно за Настю, сам не понимая почему, даже больше, чем за себя и за свою жизнь.

— Я согласен, — с трудом выговорил он, мельком заметив довольное и счастливое Лизкино лицо, — только…— он нерешительно взглянул на мужчин.

— Что? — удивился Иван Фёдорович.

— У меня просьба небольшая есть.

— Какая? — удивились все.

— Я на стажировку уезжаю на два года.

— А так это не проблема! — усмехнулся Иван Фёдорович. — Свадьбу сыграем и поедете.

— Простите, но я бы хотел всё до свадьбы сделать. Там и прибыль будет больше, после внесения нового и так далее и свадьбу хорошую сделаем, может, даже в Италии.

— Ура в Италии! — запрыгала и захлопала в ладоши Лизка.

— Эх, хитрец, какой, — усмехнулся Иван Фёдорович, — время хочешь потянуть?

— Нет, — покачал головой Андрей.

— Да понял я, — улыбнулся Иван Фёдорович, взглянув на дочь. — Ну что, Лиз, дадим время жениху твоему?

— Ну, нее, — сделала грустное лицо Лизка.

— Надо, дочь моя. Работа прежде всего, и деньги тоже. А там ты ему мешать будешь, а если ещё и внук родится. Андрюшка там вообще работать и учиться не сможет, — убеждал её Иван Фёдорович.

— Ну, не знаю…— протянула Лизка. — А если он там кого себе найдет?

— Ну, дочь? Ну, ты чего? Глупышка моя, — усмехнулся Иван Фёдорович, — зачем ему подписывать себе приговор к двадцати годам строгого режима?

— Он поучится, приедет и сделает тебе предложение.

— Целых два года?! — протянула Лизка.

— Так, — отрезал Иван Фёдорович. — Мужчина должен работать и приносить прибыль. А любовь твоя и свадьба ваша никуда не денется, всё будет по договору, который он сейчас подпишет.

— Ладно, только чтобы предложение мне сделал через два года красивое и при всех в фирме, чтобы девки обзавидовались, — с этими словами Лизка впилась снова в Андрея, который осторожно взглянул на неё.

— Сделает, сделает, не переживай, — успокоил её отец.

«Господи, что же я Жанне скажу, — думал машинально Андрей, — она возненавидит меня, я не смогу ей рассказать всего про Настю. И что там за отец у Насти? А если Жанна итак всё знает? Нет, не должна. По крайней мере вчера в двенадцать ночи она точно ничего не знала про Настю. Может, даже и про объявившегося отца. Чёрт, у меня остался всего месяц, чтобы объяснить всё Жанне и попробовать сохранить её доверие ко мне».

— Ну, что? Подписывай! — не выдержал Иван Фёдорович, заметив задумчивость Андрея, пододвигая ему договор.

— Можно ещё одну маленькую просьбу? — нерешительно спросил Андрей.

— Валяй! — заговорил Артёмов, который уже утомился от этой всей беседы и непреклонности Андрея.

— У меня до отъезда остаётся месяц. Я сейчас живу с женщиной. Мне нужно ей всё объяснить.

— Да зачем объяснять? Расстаньтесь, да и всё.

— Мне нужно, чтобы она не обижалась и не держала на меня зла.

— А то что? — ухмыльнулся Артёмов. — Сглазит вас с Лизоном? Ха-ха-ха! — заржал он громким скрипучим басом.

— Всё может быть, — пожал плечами Андрей.

— Она что, у тебя ведьма? — удивилась и осторожно спросила Лизка.

— Так всё! — отрезал Иван Фёдорович. — Пиши, и обратился он к юристу. — Предложение руки и сердца через два года и один месяц. А свадьба через два года и два месяца, начиная с сегодня, то есть с момента подписания. А до этого, ты пока свободен. И делай, что хочешь, но чтобы долг по филиалу отдавал и половину прибыли.

— Ну, па-а-па-а!! — протянула Лизка.

— Разговор окончен. Подписывай, если согласен.

— Да, — оживился Андрей, понимая, что у него есть в запасе ещё два года и, надеясь, что Лизка, в итоге, влюбится в другого и передумает. Он успел прочитать, что если она влюбится в другого, то договор о свадьбе потеряет силу. Это было одним из условий о его расторжении.

Андрей подписал все договоры, забрал копии и вышел за ворота.

Андрей сел в машину.

— Ну что? — Алексей нетерпеливо взглянул на него, заметив, что тот подавлен. Волнение и плохие мысли снова накатили на Андрея. Он не смог говорить и только молча протянул другу бумаги.