Настя, поговорив с Андреем, почувствовала опустошение, так как снова поняла и без того, что всё же она ему безразлична. Комок, подступивший к горлу, никак не отпускал её. Она ехала в автобусе задумчиво глядя в окно, заглушая мысли и слёзы музыкой в наушниках. Она уже знала, что не хочет ехать домой, и не хочет жить с ними, не хочет видеть их счастливые лица. Поэтому, девушка снова решила ехать к тёте Кристине и проситься жить у неё, сколько та позволит.

Кристина собиралась завтракать, когда приехала Настя. Для неё было неожиданным, что племянница приехала в столь раннее утро, в выходной. Но видя, что на ней нет лица, не стала её мучать расспросами. Они молча позавтракали. Кристина, наконец, не выдержала, видя, что Настя как то задумчиво смотрит в окно, медленно попивая чай.

— Насть, может, расскажешь, что с тобой случилось? И почему ты оказалась у меня в столь раннее время?

Племянница повернулась и, посмотрев на неё, пожала плечами и опустила взгляд.

— И всё же? С мамой поссорилась опять?

Для Кристины ссора Жанны с дочерью было обычным делом и, как правило, после этого, Настя часто прибегала к ней жаловаться и оставалась ночевать.

— Нет, уже помирилась.

— Ну слава богу, — облегченно вздохнула тётя. — Тогда почему ты грустишь?

— Кристин, можно, я поживу у тебя?

— Можно, конечно. Ты с ними не хочешь жить?

— Нет, — Настя взволнованно теребила салфетку в руках.

— Они обидели тебя?

— Нет. Не знаю, — Настя посмотрела в окно, чувствуя, как комок подступил к горлу, а в глазах навернулись слёзы.

Кристина заметила, как глаза девушки заслезились и покраснели, а голос дрогнул.

— Что они сделали?

— Ничего, — Настя повернулась к ней, не заметно смахнув слезинку, зашмыгала носом.

— Так, давай выкладывай всё! — Твердо произнесла женщина.

— Да что выкладывать, Кристин, я такая дура. Я думала, что нравлюсь ему. А он не воспринял меня всерьёз, сказал, что мне ещё подрасти нужно.

— Это ты о ком сейчас? — Осторожно спросила Кристина, заглядывая Насте в лицо.

Настя зашмыгала сильнее носом.

— Надеюсь, не об Андрее?

Настя шумно вздохнула в ответ, опустив взгляд.

— О господи! — Испуганно прошептала Кристина. — Ты так и не забыла его?

— Невозможно забыть человека, если видишь его каждый день.

— На-астя-я! Он же взрослый мужчина. Он на двенадцать лет тебя старше. Первая любовь всегда проходит, потом будешь вспоминать с улыбкой, как плакала о нём.

— Он то же самое мне сказал.

— Вот видишь, он не воспринимает твои чувства всерьез. Ты для него ещё маленькая.

— Но я же не всегда буду маленькая.

— И он не всегда будет молодым.

— Ты говоришь как он! — С возмущением воскликнула Настя.

— Потому что это правда. И он думает так же. Сама пойми, зачем ему связываться с малолеткой, если у него уже есть любимая женщина.

— Он сказал, что любит её.

Настя обиженно посмотрела на тётю.

— Ну вот! Насть, то, что он тебе нравится, это ещё ничего не значит.

— Мы целовались…, —тихо произнесла девушка, осторожно взглянула на тётю, пытаясь понять её реакцию.

У Кристины широко раскрылись глаза, и она с ужасом взглянула на племянницу.

— Что ты сейчас сказала? — Осторожно переспросила она, хотя и так всё прекрасно услышала. — Вы что?

— Мы целовались…, — повторила Настя и вся сжалась, ожидая гнева женщины.

— О господи! — Воскликнула Кристина. — Он что принуждал тебя!! У вас что уже всё было?! Да я засажу его!! Где мой телефон! Я срочно звоню следователю! Воспользовался наивной дурочкой!

— Не надо в полицию! — Взмолилась Настя со слезами на глазах, и бросилась к Кристине, выхватывая у неё из рук телефон. — Не надо! Это я! Я сама его попросила! Он пьяный был. Он не соображал ничего!

— Да господи! Когда вы успели то?!!

— Когда в горы ездили, мама на смене была. Кристин, всё случайно вышло. Он был так близко. Мы грелись у камина. Ночью. Он пьяный был. Я сама к нему подошла. И…поцеловала, он не сопротивлялся, потому, что, наверно, думал, что это мама. — Настя врала, как могла, лишь бы Кристина не начала звонить знакомому следователю и жаловаться.

— Ты хоть соображаешь, что ты сделала? — Немного успокоившись, спросила Кристина.

— Да, — всхлипнула Настя. — Он был так близко, и такой доступный. Такой красивый, любимый.