«Вот если намёк на снисходительность поймут превратно – придётся всё же убивать. Чего там, убивать придётся в любом случае… наверно… хотя я бы с радостью обошёлся без крайностей – но в случае чего вполне смогу…

Так. Хватит жевать сомнения, они невкусные. Пора вернуться к разговорам».

Мийол достал из струйника отработанный патрон и сунул его в кармашек патронташа. Вынул из соседнего кармашка новый, с тихим щелчком снарядил струйник и убрал оружие в открытую кобуру на правом бедре.

Уличный торговец пирожками (начинка наверняка сомнительна, тут и гадать нечего!), попытку общения с которым прервала неудачливая пятёрка бандитов, при возвращении мага резко побледнел. Побелел даже. Но с места не двинулся. Говоря по чести, он и не мог: кто-то когда-то сломал ему обе ноги, а сложить кости правильно никто не озаботился. Так что бедолага даже стоял неуверенно, бегать же не мог вовсе… отчего и стал единственной доступной жертвой жажды общения гостя города, пока остальные местные старательно ныкались по щелям.

– Ну что, уважаемый, продолжим с того места, на котором нас прервали? – риторически спросил Мийол, подходя к нехитрой печке-тележке торговца. Затем чуть развернулся вправо и добавил громче, – или же лучше будет поговорить с вами?

– Лучше, как есть лучше, – сказал опрятный, на полголовы ниже мага, крепенький мужичок с колючими глазами убийцы, останавливаясь в десяти шагах ровно (то есть на удвоенном пределе эффективности выстрела из струйника). – Старына Крывоног опосля того, как по молодо сты его стукнулы, мычит токмо. Он всё понимат, но не говорыт. Так шо да, я за него.

– Зато уж вы-то, если меня слух не обманывает, говорите вполне себе разборчиво и даже на довольно внятной низкой речи. Лучше той пятёрки. Это хорошо, это гарантирует, что мы, ко всеобщему удовлетворению, нормально поймём друг друга… ну, я на это очень надеюсь. Итак, уважаемый Воин второго ранга, не знаю вашего славного имени, приступим?

– Прыступым, многоважамый маг четвёртого уровня. Прыступым. Но не лучше ль где-то в ином месте говорыть? Мене… открытом?

– Меня устраивает. Ты не хочешь даже имя называть и приближаться, подставляясь под выстрел и прочие сюрпризы, припасённые мной для разного рода агрессоров. Я тоже желанием сближаться не горю… – «Потому что именно ты, голубчик, приказал той пятёрке меня проверить на прочность, а приказывающий бандитам – и сам не иначе, как бандит». – Ибо никакой маг, взаимно не доверяя Воину, сближаться с ним не станет… даже если тот Воин малого ранга и без толковой экипировки. А разговор у меня достаточно простой и секретов никаких не содержит.

– До бро. Говорыте тогда, многоважамый.

– Буду краток. Почти век тому назад здесь, в Даштрохе, жил род Оллам и водил по морю свою шхуну капитан по прозвищу Дваждыбородый. Мой второй учитель хоть и родился хешатом, от того капитана и других курасов в основном видел только добро, а потому поручил мне добром же воздать им… вернее, их потомкам, потому что время простых людей не щадит. Я, наследник Хитолору Ахтрешт Науса, прозванного также Щетиной, во исполнение последней воли его должен позаботиться о наследниках его знакомых и благодетелей. И готов заплатить также за сведения, с ними связанные – без лишней щедрости, но достойно. Род Оллам, – повторил Мийол, – капитан Дваждыбородый, шхуна по имени «Бегунья Иллис». Засим желаю вам расторопности, мудрости и осторожности, уважаемый Воин. Я буду ждать новостей на борту нашей яхты или около.

Коротко кивнув, молодой маг развернулся и проследовал обратно к причалу.

«Наживка брошена, теперь будем ждать… и слушать. Как ты там, Эшки – бдишь?»

«Хух! Мог не спрашивать».

«Давай малое слияние».

«Хух… тяжеловато… но – вот».

Поверхностный контакт, позволяющий обмениваться мыслями, образами и эмоциями как импульсами, углубился. Незримая струна связи хозяина и фамильяра натянулась, делая обмен чем-то вроде двунаправленного потока. Правда, эмоциональную компоненту Мийол поспешно пригасил, да и Эшки на своём конце струны сделала так же. Но остальные грани связи он трогать не стал, иначе слияние вообще не имело бы смысла.

Теперь глазами напарницы и её ушами маг видел и слышал Воина, оставленного за спиной его-человека. Видел, как благообразный – если не считать взгляда, выдающего в нём жестокого мерзавца – мужичок долго смотрел в спину его-человека; видел, как, сочтя, что расстояние стало достаточно велико, тот перекосил рот, сплюнул и пробормотал:

– Курасов ему подавай, ц-ц-ц… ещё не хватало, шоб энтым крысам э ксперт подмогал! Ну да то не мне решать, то дело старшого… можа, и срастётся шо… помощь-та, кхе, ро зна быват…

Бросив по сторонам быстрые сторожкие взгляды, Воин развернулся и пошагал к тому переулку, из которого уже выползал наименее пострадавший бандит пятёрки. Попинав его (хех! А не только Мийолу хотелось пнуть сию братию… однако, тенденция!), вожак произнёс краткую, обильно пересыпанную бранью тираду на помеси местного диалекта и воровского жаргона.

Из красочной, местами малопонятной речи следовало, что ушибленным по жизни утыркам велели прибывшего проверить на прочность, а не пытаться поколотить, даже пары слов не молвив перед тем. Вместо разведки бречи торчливые полезли в драку на мага, что таких, як вы, трёх дюжин стоит – и закономерно огребли. Скажите спасибо, что вовсе не подохли. Лично он, дядя Батт, дерьмоглавов таких не пожалел бы. Но как вы есть именно его дерьмоглавы, перед старши м слово за вас он замолвит. Вот прямо сейчас и отправится. Только не за какие-то личные успехи, не думайте лишнего – чисто за то, что своими неуклюжими шевелениями заставили мага вскрыть умение не то приблуду, делающую его невидимым. Ну и показать в действии какую-то фигню, позволяющую разбрызгивать едучую дрянь. Артефакты плюс алхимия.