И о л а й. Я тебя не понимаю, старуха.

Старуха. Болезнь эта есть не что иное… как щемящее необузданное стремление к славе, стремление быть всегда первым, стремление к тому, чтобы на тебя везде, где бы ты ни был, обязательно обращали внимание. Причём идти к этому – любой ценой. Подсознательное чувство избранности, неуправляемая жажда власти. Вот что такое болезнь близнецов. Потому что, если бы, идя по улице, отец нёс двух разных по внешности сыновей, никто бы не обратил на них никакого внимания. Таких мальчишек тысячи, а близнецы – дар богов.

И о л а й (тускло). Мой отец не был подвержен этой болезни.

Старуха. Сын Зевса и сын Амфитриона оба были больны этим недугом, только в разной степени. (Пауза.) Только вот одному досталось всё, а другому – ничего… Одному – слава, другому – забвение. Одному, первому по рождению, помогал сам верховный повелитель Олимпа. Меч ему подарил Гермес, лук и стрелы – Аполлон, золочёный панцирь сделал ему Гефест, а Афина сама соткала ему одежду! А теперь скажи, Иолай, кто и когда помогал твоему отцу? Кто? Кто помогал второму сыну Алкмены?

Иолай. Меч ему выковал лучший оружейник в Фивах, лук и стрелы ему подарил его отец, одежду соткала мать.

Старуха. А панцирь?

Иолай. А панцирь он купил себе сам.

Старуха. Вот и посуди, Иолай. Кто был более достоин стать бессмертным? Ификл или Алкид?!

Иолай (задумался). Если бы не Алкид, моего отца в первые же сутки после рождения задушили бы змеи, посланные Герой.

Старуха. Не будем говорить плохо о богах, а то они разгневаются и нашлют напасти. Гера – любимая жена Зевса, и она своенравна.

Иолай. Не будем гневить богов, согласен. Но змеи были… Их послала Гера, чтобы они задушили детей Алкмены.

Старуха (нервно). Я была в ту ночь у колыбели сыновей Алкмены. И всё видела. Малышам ничего не угрожало… Змеи были… это правда… Два больших гада. Гера собственноручно положила их в колыбельку с детьми. Она была в ту ночь в спальне Алкмены. Да ослепнут мои глаза, если я вру.

Иолай. Ты видела Геру?

Старуха (просто). Она была в одежде нянечки. Что тут такого? Гера – богиня-покровительница матерей.

Иолай. Ты видела и ничего не сделала, чтобы остановить её?

Старуха. Если уж богине Гере чего вздумается, то она, поверь мне, не будет спрашивать позволения у простой деревенской девушки. К тому же у Геры не было злого умысла. Она запустила в колыбель змей, чтобы те язычками прочистили ушки младенцам, как это случилось… к примеру… с Тиресием. Без прочищения ушей змеями Алкид не сумел бы понимать язык птиц и зверей… Однако, как только змеи прочистили язычками ушки малютке Алкиду, он схватил их и задушил. Тем самым лишив своего брата возможности понимать язык живых тварей. А Гера… Если бы она действительно хотела убить Алкида и его брата, направила бы к ним гарпию. А уж эта особа угрызениями совести не страдает.

Иолай. Значит, ты оправдываешь царственную хозяйку Олимпа, старуха?

Старуха. Оставим это.

Иолай. Но младенец Геракл задушил двух больших змей…

Старуха (нервно). Разбудив при этом Ификла, его отца и свою мать. Какой поднялся переполох!.. Женщины-няньки, увидев змей, завизжали, Алкмена упала без чувств, Амфитрион – с обнажённым… (хихикнула) мечом на пороге комнаты.

Иолай. Злые языки говорили потом, что гадов в колыбель подбросил он. Якобы для того, чтобы узнать, кто из близнецов его сын. И после случившегося сомнений у него не осталось.

Старуха. Он пинал коленом рабов, орал, чтобы дали больше света. Рабы зажгли масляные светильники и послушно держали их у колыбели, потирая ушибленные чёрные нубийские задницы.

Иолай. Тебя, похоже, это забавляет.

Старуха. Тогда я была моложе! С годами страшное становится смешным.

Иолай. Да, время не пощадило тебя, старуха.

Старуха. Мне грех жаловаться на время. Оно отмерило мне большой жизненный путь. Да и тебя, я вижу, тоже не обидело.

Иолай. Грех жаловаться, это правда.

Старуха. Итак, вернёмся к Алкиду и Ификлу, Иолай. (Деловито.) Поражённый силой Алкида, Амфитрион призвал прорицателя Тиресия.

Иолай. Ты его уже упоминала, повествуя мне о прочищении ушек у детей с помощью змей.

Старуха. А… да… да… да!.. Так вот, Амфитрион призвал прорицателя Тиресия, уши которого вылизал змей Эрихтоний, дабы он мог понимать язык вещих птиц.

Иолай (зло). Что всё же сделал Амфитрион?

Старуха. Он призвал прорицателя Тиресия и вопросил его о судьбе сына самого. (Указывает вверх.) Слепой старец поведал, сколько всего совершит Алкид…