Кокче тоже понял, что это дело рук тех, кто прежде был в почете среди народа, кому народ ходил своими жалобами, чтобы рассудил их честь по чести. Никак он не мог поверить в предательство Ак Эркеч, с которой с малых лет живут в согласии и любви, хотя она была против женитьбы во второй раз на Буудайбек. Если люди говорили, что Алмамбет и Буудайбек имеют связи, то можно было поверить на такой слух. И то такой слух имеет свои противоречия. Буудайбек способна, а Алмамбет не способен решиться на такой поступок. Нельзя поверить на отношения Алмамбета с Ак Эркеч. Алмамбет всегда избегает встречи с Ак Эркеч, как зять избегает встречи с тещей. И Ак Эркеч тоже относится к Алмамбету как сноха к свекру. Надо посоветоваться с Ак Эркеч. Кокче зашел в юрту старшей жены.

– Рада твоему приходу, мой бай! – Ак Эркеч не скрывала свою радость.

– Слухом полнится земля, Ак Эркеч, – сказал Кокче. – Наносит он рану на сердце.

Богатырь, который многократно смотрел смерти в глаза, оказался бессильным перед издевательством людских глаз. Ему казалось, будто каждый встречный смотрит на него и задает вопрос:

«– Как наша сестрица Ак Эркеч, под присмотром Алмамбета?»

Ему было оскорбительно ходить по земле, среди людей и даже среди своего окружения. Ак Эркеч не могла ответить сходу на жалобу Кокче баатыра. Она понимала, что от Кокче ждут каких-то действий на слух те люди, которые являются врагами Алмамбета.

– Некоторые хотят избавиться от Алмамбета, – сказала Ак Эркеч. – Твоими руками.

– Я это понимаю, – задумчиво сказал Кокче. – Должен наказать вас обоих. Если докажут ваши отношения. Но никто не собирается. Доказывать обратное, я не могу.

– Алмамбет сделал очень многое для нашего народа, – Ак Эркеч посмотрела в глаза Кокче. – И сделает еще много благородных дел. Убей меня, чтобы прекратились всякие разговоры. Ради благополучия народа.

– Убить тебя? – У Кокче глаза на лоб полезли. – И оставить Алмамбета в живых? Что народ скажет?..

Кокче вышел из юрты. Всюду вокруг было пасмурно. Пасмурно было и на душе у него. После некоторых раздумий он сел на Когала и поехал домой к Мендигулу…

Слух усилился среди народа. Нужно было Кокче принять какие-то меры, чтобы прекратились разговоры. Решил он собрать всех представителей народа из шестидесяти родов и племен, чтобы раз и навсегда покончить со слухами. «Алмамбет тоже хорош», думал Кокче, «должен же был он понять, что находиться среди чужого народа и переходить дорогу кому-то, опасно только ему самому». Чем больше он так думал, тем больше у него появлялось неприязненное отношение к Алмамбету. Оно у него усиливалось со временем. Оно привело Кокче к мыслям, что если не будет Алмамбета рядом, то жизнь станет прекрасней как прежде. Только сам Алмамбет виноват в том, что земля гудит от слухов о нем…

Сборы людей со всех родов и племен начались с утра в большой юрте Буудайбека. Она с большой радостью принимала гостей. На участках при юрте варились мяса в нескольких казанах. Обслуживающие джигиты помогали гостям спешиться с коней и сопровождали их до юрты Буудайбека, открывая дверные пологи. Что явилось признаком большого уважения и оказания почестей приглашенным гостям, со стороны хозяев юрты. Кокче сидел на мягком и толстом олпоке с левой стороны от входа юрты, и принимал гостей, приветствуя и справляясь с каждым из них о разном. К раннему полудню все приглашенные сидели в большой юрте и попивали из деревянных чашек медового кумыса. Джигиты наливали желающим шарап в отдельные пиалы. Кокче сам напивался шарапа больше всех и заставлял остальных выпить за здоровье хозяйки. Он через некоторое время почувствовал, что пора начинать разговор об отношениях Алмамбета с его любимой Ак Эркеч.

– В народе ходят разговоры об отношениях моего брата с моей женой, – сказал Кокче. – Я хочу выяснить правду.

Он поглядел по кругу в глаза каждого и спросил:

– Кто может выступить свидетелем? Кто может добиться признания моего брата Алмамбета и моей жены Ак Эркеч?

Наступило всеобщее молчание. Никто не посмел взять на себя такую тяжкую нагрузку. Тем более обвинение вымышленное. Вдруг кто-то шепнет Кокче баатыру, что слух выпустило его же окружение по предложению Багыса.

– Селимбай! – Кокче крикнул. – Может быть, ты выступишь свидетелем?

– Нет! Нет, мой таксыр! – опустил голову Селимбай.

– А может быть, ты – Багыс? – Кокче огрызнулся.

– Как можно, мой таксыр? Тенгир все видит. – Багыс тоже отпрянул в сторону.

– Жанбай? – Кокче обратился к нему.

– Немыслимо, мой таксыр! Очернить невинного человека с нашей стороны, – Жанбай в некоторой степени осмелел. – Спросите, мой таксыр! У своей молодой токал.

Буудайбек в это время испивала очередную пиалу шарапа. Она была уже пьяной и лепетала языком, не могла говорить внятно.

– И – ы…хо-отела сбе-ежать с ни-им, он-а-а при-иво-оро-ожила-а его-о.

Никто ее не понял, как муж родной. Всем было понятно, она смело выступает свидетельницей. Будто она исполнила желание всего окружения мужа Кокче. Понял только Кокче по-настоящему правильно. Она говорила, если бы не Ак Эркеч, она готова была сбежать с Алмамбетом. Да, ей не было доверия никогда. Она пришла к нему в жены в качестве дара от врагов. Вся жизнь с ней проходит только в ревности. Стал ревнивым мужем для окружающих. Надо прогнать Алмамбета, пока еще не случилось беды. Пусть люди думают, пусть Алмамбет тоже, что Кокче не смог преодолеть свою ревность по отношению к своей жене.