Три лёгких быстроходных бронепалубных крейсера второго ранга, водоизмещением в пять тысяч тонн, получили названия «Буян», «Задира», «Баламут».

А два броненосных крейсера первого ранга, водоизмещением в семь тысяч тонн, были названы «Аметист» и «Агат».

Миноносцы получили названия рек «Терек», «Дон», «Ока», «Обь» и «Яуза». Оснащены они были самыми совершенными, на то время, торпедными аппаратами.

Строился на тех же стапелях и лёгкий крейсер, с отличными мореходными качествами, с самой лучшей, на тот момент, паровой турбиной, позволяющей быстро наращивать скорость и держать её очень долго, был он согласно квалификации, крейсером третьего ранга и водоизмещением три тысячи тонн.

Главным критерием его постройки было качество. Оснащен он был торпедными аппаратами, по пять штук с каждого борта, да ещё два носовых. Артиллерию установили, хоть и многочисленную, но малокалиберную, где самой тяжёлой была ста двадцати миллиметровая пушка, коих было пять штук. Зачем и для кого строился этот крейсер, никто не знал, но строили его столь тщательно и хорошо, что можно было только позавидовать его будущему владельцу.

Феликс фон Штуббе к началу 1900 года смог всё-таки освоить массовое производство ручных пулемётов «БигМак» и наладить производство миномётов, а также мин, производство которых было гораздо сложнее, чем самих миномётов.

Первую партию миномётов и мин к ним, после проведённых полигонных испытаний, а также большую партию ручных пулемётов, они отправили в самом начале 1900 года. Из Африки от Мамбы были получены указания на производство их в большом количестве, и выделены деньги на развитие производства, привлечение лучших инженерных кадров и обучение квалифицированных рабочих.

Мамба готовился к войне, но где он собирался её начать, в каком конце огромного континента, это был большой вопрос, на который очень многие хотели бы узнать ответ.

Главное во всём этом было то, что оружейное эмбарго было ликвидировано после убийства Заудиты, с начала англо-бурской войны. И теперь каждая европейская страна самостоятельно решала, как ей дальше действовать на африканском континенте.

А Феликс, действительно, озаботился женитьбой Мамбы, для чего даже отправил письмо Луишу Амошу, в котором высказывал надежду и озабоченность.

Я сидел в своём недавно построенном доме, дворцом это трудно было назвать, и принимал по разным вопросам чиновников, военачальников, торговцев и прочих приближённых к его царскому величию.

Все приходили ко мне на приём с делами, делишками, проблемами и проблемочками. Налоги, торговля, оборона, принуждение к повиновению, внутренние дрязги и внешние обиды, со всем этим непрерывным потоком шли ко мне. А я что, доктор? Даже до провизора не доучился. Эх, грехи наши тяжкие…

Восседал я уже на полноценном золотом троне, который переделали из старого и отделали редкими породами деревьев и первосортной слоновой костью. По обе стороны от трона возвышались треугольными пирамидами груды золота, состоящие из золотых кирпичей, являющихся напыщенной декорацией царского величия.

Дорого и богато. Почему так пошло? Да потому, что ничего у меня из атрибутов власти, кроме голого металла и каменьев, и не было. Двора не было, жены, с богатыми и знатными родственниками, тоже. Золотые прииски заработали на всю свою мощь, поставляя мне золото для торговли, но, чисто из вредности, всё золото складировалось здесь и в Баграме, и я его не продавал. А покупатели были, естественно.

В Баграм я не поехал. Он был слишком далеко от театра военных действий, и до него было тяжело добираться. Дела моего государства требовали быстрого решения и моего присутствия. К тому же, здесь уже образовалась примитивная логистика, и присутствовал телеграф, а также от Джибути американцы прокладывали железную дорогу.

Вернее, от Джибути до Аддис-Абебы железную дорогу тянули французы, а вот от Аддис-Абебы — уже американцы, также они делали и в Габоне с Конго.

Вообще, с американцами было всё сложно, они явно хотели меня обмануть в будущем и усиленно развивали инфраструктуру, для вывоза ресурсов, причём, не только на свои деньги. Уж очень они были уверены в своём превосходстве надо мной, простым африканским вождём, с большими «тараканами» в голове, огромным везением, изворотливостью и капелькой ума.

Но я на их месте не был бы так уверен в себе. В основном, американцы направляли в Африку афроамериканцев, найдя им здесь великолепное применение, а вот белых было немного, и это были люди, приехавшие, чтобы заработать себе денег на жизнь.

Но вот беда, компании, которые отправляли сюда белых чиновников, инженеров и рабочих, тоже рассчитывали заработать на них, и немало, оттого зарплаты служащих этих компаний, хоть и были достаточно велики для Америки, но, всё же, не отвечали запросам этих людей, брошенных в условия тяжёлого климата без подготовки.