– Странный он и мяучит раздражающе, - сказал Диего, глядя им вслед и продолжая перебирать мои пряди.
– Хочешь, я тебе другого питомца подарю? Что… не хочешь? – я отрицательно замотала головой. – Тогда просто поговорим о дарах... Ты знала, что здесь они означают или оплату долга, или предложение познакомиться... поближе? В твоем профиле уже несколько знаков внимания, и я хотел спросить…

Ага, вот почему ты прибежал раньше времени. Забеспокоился, не наломаю ли дров от незнания.

– Понятия не имею, почему они ко мне привязались.
– Щеки залило горячей волной смущения. – Я собираюсь вернуть все баллы через пару дней. Только твой дар оставлю, потому что ничего не ждешь в ответ, да и доверяю я тебе.

– Правильно, не верь никому… кроме меня, - его рука замерла на моем затылке. – С такой сопротивляемостью флеру ты становишься целью для многих сидхэ. Высшие офицеры постоянно ищут подходящих сильных менталистов, год за годом проверяют выпускников школ и очень редко находят подходящих кандидатов в ближний круг. Важна не только совместимость, но и защищенность. Людская природа так легко поддается влиянию, конкуренты могут переманить человека, обмануть, зачаровать, смять как бумагу. – Его пальцы сжались, собирая пряди. – Вы такие хрупкие. И когда я увидел тебя в холле, сразу почувствовал – надо опекать, защищать.

Слова, которые он говорил, вдруг засияли радужными гранями, поднялись в воздух. Их можно было вдыхать, чтобы звуки лопалось внутри как пузырьки шампанского.

Диего откинулся мечтательно, утягивая меня на правое плечо, обнимая неловкой своей рукой.

– Я все это время вспоминал как ты вбежала, попала под ментальную атаку и вместо того, чтобы рухнуть сломанной куклой, бодро проехалась, успевая придерживать юбку, - мужской многозначительный смешок бархатом пролетел по моей вдруг ставшей чувствительной коже.

Пиджак лорда разошелся полами в стороны, и под щекой я ощущала даже не тонкую ткань сорочки, а скорее теплоту кожи под ней. Плывущий аромат фруктов, такой привычный, если не считать исчезнувшей горьковатой перчинки, дурманяще щекотал мои ноздри.

Пальцы Фаворры погладили по моему виску, рассыпая искры переполняющей его силы.

– … Я на тебя смотрел и не понимал, почему не разглядел раньше? Мог же перевести в другой отряд, к другому командиру. Это позволило бы сделать шаг навстречу, попробовать ухаживать, вот так касаться тебя… Просить, чтобы ты коснулась меня.

Моя рука сама легла на скрытый под рубашкой твердый, сплетенный из мускулов живот. Он тут же отзывчиво дрогнул, отозвался на касание словно затаившийся зверек.

Я закусила губу, чтобы не охнуть от внезапного, лавиной нахлынувшего восторга. Ментальные щупы выплеснулись из меня сами, рванулись к закрытому разуму лорда, прильнули тонкими застенчивыми веточками. Пожалуйста… И он не мучил, почти сразу пустил внутрь себя, в бесконечное белое поле, прохладное, знобящее маревом, удивительное на контрасте с горячим отзывчивым телом. Фаворра смотрел на мою ладонь, прижавшуюся к его напряженному прессу. Любовался жадно и неотрывно, выдыхая сквозь зубы и упрямо продолжая говорить.

– … А потом ты оказалась у моих ног. Маленькая, юная, с манящим взрослым телом, умными серьезными глазами… Подняла глаза и посмотрела снизу вверх.

Я тоже вспомнила как он смотрел. Узнавая, загораясь странными, гипнотизирующими изумрудами фантастических глаз.

В моих ушах застучал целый ансамбль крохотных молоточков, они барабанили, не давая перевести дыхание, заставляли изо всех сил колотиться сердце. И я поплыла под ритмичный перестук по реке из тумана и тепла.

Ниже моей руки, все также бессильно лежавшей на животе лорда, под мягкой серой тканью его брюк отчетливо проявился длинный сильный тяж. Крупная округлость прижалась изнутри к туго обтянувшей ее материи, отчетливо обрисовавшей и тугое навершие, и даже край ободка.

– …Я подумал, что хотел бы целовать твои приоткрытые розовые губы… Вот так… - Он склонился, одновременно обхватывая ладонью за подбородок мое лицо и приподнимая его вверх.

Тайрен-квенто-дель Диего Фаворра, Десятый Берилловой ветви Изумрудного холма

Она чарующе доверчива. Я не отвечал прямо на ее вопросы, и тогда она сама придумывала ответы. Я разрешил ей коснуться своей магии, и она приняла мою магическую силу вместе с флером без всякого сопротивления, впитывала их и улыбалась.

Происходящее завораживало и… напрягало. Потому что пришел я устроить допрос с пристрастием, а занимаюсь тем, что любуюсь на тонкие косточки скул, стрельчатую тень от густых ресниц на чистой коже, на переливчатый блеск золотисто-рыжих прядей, легкомысленно убежавших из косы. И говорю о чем угодно, только бы не задавать заготовленных вопросов, после которых Ева, которую в отряде мы называли Недотрогой, обязательно насторожится, испугается и, увы, прекратит томящие, едва ощутимые поглаживания моего живота.