И вдруг в одно мгновение все повернулось так, что ад двухнедельной давности показался потерянным раем. Я вывалила на незнакомца из Белого дома свою персональную помойку только потому, что была стопроцентно уверена: больше мы никогда не увидимся. Мир тесен, а в Питере на каждом углу встречаешь знакомых, даже если у тебя их всего десяток — об этом еще мой обожаемый Виктор Конецкий писал. Но не до такой же степени!

Ну да, после той сносящей крышу ночи я засомневалась и даже начала уголком сознания допускать теоретическую возможность продолжения. Но мне и в страшном сне не могло присниться, что мистер Суперсекс вдруг станет моим начальником и я окажусь между тремя мужчинами, которые… мягко говоря, имели меня по-всякому. И, хуже всего, знают друг о друге. Нет, Андрей о Денисе не знал… пока… но конкурента просек на лету. Иначе вряд ли бы стал так нарываться. А я мало того что задела самолюбие Дениса, так теперь он еще наверняка был уверен, что наврала ему. Что мои отношения с Андреем продолжаются. А увидь он мои обнимашки со Славкой, тогда вообще… туши свет, бросай гранату.

Обо всем этом я думала, пока шла к себе в отдел. К счастью, работы было столько, что на страдалища времени не оставалось. С самого начала я подала себя жесткой, требовательной стервой, установила дистанцию, и поэтому отдел — между прочим, ключевой в компании! — работал вполне успешно. Но стоило даже ненадолго отлучиться, все сразу начинало шататься. Ринка, самая толковая из всех, не могла заставить теток работать в полную силу, а уж со статистикой и вовсе не дружила. Именно поэтому я разбивала отпуск надвое, а больничный брала, только если уж совсем умирала. И каждый раз, возвращаясь, ужасалась цифрам.

Вообще-то это был мой косяк. Мне стоило либо взяться за Ринку всерьез и выдрессировать до приемлемого уровня, либо присмотреть на подмену кого-то другого. Хотя бы ту же Светку. Но руки все не доходили. И вот сейчас, разбираясь в Ринкиных записях, я поняла, что откладывать нельзя. Даже на самый беглый взгляд, июль по прибыли выходил провальным. Нет, она была, конечно, прибыль. Но по сравнению с предыдущими месяцами картина складывалась нерадостная. И никого не волновало, что начальница отдела перевозок две недели прохлаждалась в отпуске. Не смогла обеспечить качественную работу в свое отсутствие — какой ты, нафиг, танкист?

Отчеты для дирекции я делала поквартальные, но каждый месяц составляла подробную промежуточную сводку для себя. Прогеры написали специальный скрипт, однако вносить цифры приходилось ручками. Рабочий день закончился, все разошлись, а я сидела и, скрипя зубами, сверяла данные по поступившим и проведенным заявкам.

— Надюш, ты занята?

Андрей стоял в дверях моего кабинетика — я и не заметила, как он вошел в отдел, настолько зарылась в базу.

— Да, очень. Не мешай, пожалуйста.

— Надя…

И вот тут до меня наконец дошло.

Да, господа, Надя Хромова не только редкостный везунчик, но и профессиональный слоупок. Видимо, у нее хорошо развита исключительно та часть мозга, которая отвечает за работу. А, нет, еще та, которая за секс. Все остальные — в зародышевом состоянии.

Так спокойно Андрей отнесся к нашему разрыву именно потому, что не принял его всерьез. С чутьем у него все всегда было в порядке, и он понял, что на самом деле я его не отпустила. И то, что не уволилась, как можно было ожидать, для него стало только подтверждением. Затихарился и ждал, пока не выдержу. В уверенности, что все станет по-прежнему. Но сегодня, пока мы разговаривали по пути в конференц-зал, почувствовал: что-то изменилось. Я ускользала, как песок сквозь пальцы. А тут Денис с таким взглядом…

Я не знала, действительно ли Андрей понял, что мы с новым генеральным знакомы, или просто увидел в нем потенциального конкурента. Но можно было не сомневаться: будет сражаться за меня, не выбирая средств. Три года он был уверен: я никуда не денусь. Считал своей собственностью. Даже когда сказала: извини, это все. Нет, Лисицын был не из тех, кто так легко выпускает добычу из рук.

— Андрей, не начинай сначала, — я не отрывала глаза от монитора, хотя ничего там не видела. — И не вынуждай меня объяснять еще раз, что все кончено.

— Это глупо, Надя. Я думал, ты отдохнешь, успокоишься и поймешь, что поторопилась.

— Я отдохнула, успокоилась и поняла, что все сделала правильно. То, что надо было сделать давно. А еще лучше — вообще не затеваться. Так что оставь меня в покое.

Он молчал и не уходил. Как будто чего-то ждал.

— Что, Андрюша, ёж птица гордая? Пока не пнешь — не полетит? — я почувствовала, что закипаю, но нужно было держать себя в руках. — Давай один момент уясним. Нам еще с тобой работать. Если, конечно, новый гендир тебя не вынесет на лопате… за нелояльность. Я уходить никуда не собираюсь. Да, я сука, стерва и долбанная карьеристка, но, знаешь, слишком много сюда вложила, чтобы добровольно от всего отказаться. Ясень пень, любой карьерист должен свято чтить принцип «не сри где жрешь». Но его нарушили мы оба, так что давай не будем усугублять. Как говорится, худой мир лучше доброй ссоры.

Он развернулся и вышел, не сказав ни слова. Хотя уверенности, что услышанное до него дошло, у меня не было. Посидев еще немного и ничего больше не сделав, я плюнула, выключила компьютер и поехала домой. Уже заезжая на стоянку, взяла слишком круто и чиркнула скулой Игуаны по стойке шлагбаума. Водитель с тринадцатилетним стажем! Достойное завершение дня, ничего не скажешь.

Я закопалась в тину по самые ноздри и сидела там, тихо пуская пузыри. Выходила из кабинета только по служебной необходимости и в туалет. Даже в буфет не вылезала: на нервах мне никогда не елось. Зато кофе пила ведрами, хотя и понимала, что желудок за это вряд ли скажет спасибо. Работа, работа, работа…