Шрифт:
– Какой-то,- ответил он,- необыкновенно красивый язык. Я такого еще никогда не слышал. Это венгерский?
– Нет!
– Польский?
– Нет!
– Чешский?
– Нет!
– Какой же все-таки?
– Это русский язык.
– Погодите!
– воскликнул гарсон и ушел за перегородку. Оттуда он привел другого гарсона - седеющего и благожелательного.
– Вот!
– сказал он и с торжеством показал нам на своего товарища.
Тот смутился и вдруг произнес скороговоркой, но почти без акцента:
У попа была собака, Он ее любил.
Она съела кусок мяса,- Он ее убил.
Мы онемели.
– Откуда вы это знаете?
– Я изучаю русский язык,- ответил седеющий гарсон с некоторой гордостью,По старому учебнику. По такому же учебнику я уже выучил испанский язык. Но у меня нет практики в русском языке. Он неслыханно трудный. В Арле русские не бывают. За несколько лет вы - первые.
– Зачем же вы изучаете этот язык?
– Он мне нравится,- ответил, смущаясь, гарсон.- Я холостяк. Я совершенно одинокий и трачу все свободное время на изучение языков. Я бы мог поговорить с вами по-русски, но я стыжусь своего произношения. И неправильных ударений.
– Но все-таки!
Гарсон уперся кончиком пальцев на столик и сказал с трудом:
Румяно зарею Покрплся восток. Селе за рекою Погас огоньек!
Он достал из кармана белой куртки маленькую, но
толстую книгу - учебник русского языка, выпущенный каким-то неведомым издательством в Марселе.
Это был смешной и неуклюжий учебник, вроде пресловутого учебника нашего детства - Марго, над которым принято было всячески издеваться. Особенно хороши в учебнике Марго были примеры: "Золотые зайцы не желают скакать по зеленым канатам", "Этот день, не понедельник ли он?", "Усыпляйтесь, моя дорогая бабушка, перед теплым огоньком из камелька".
Этот же гарсон привел к нам седого и сердитого на вид арльского таксиста месье Мориса. Таксист, неожиданно оказавшийся приветливым добряком, охотно согласился проехать с нами по Камарге и по западному побережью Прованса, идущему в сторону Испании.
Камарг - это дельта Роны, огромная заболоченная низина, заросшая высоким тростником и покрытая множеством озер и лагун.
В Камарге пасутся черные быки для корриды в Арле и Ниме и Ьдномастные белые лошади. Должно -быть, многие читатели видели французскую кинокартину "Белая грива" о трогательной дружбе сельского мальчика - жителя Камарги с дикой и вольной лошадью Белой гривой.
Низина подходит к морю. Там на дюнах среди шума сухих тростников живут маленькие рыбачьи поселки - пустынные, немного хмурые, совсем непохожие на близкие отсюда ослепительные и пряные курорты - на все эти Сан-Тропезы, Ниццы, Канны и Ментоны.
В поселке Сент-Мари-де-ля-Мер у полосы прибоя вздымается, как глыба камня, старая церковь - серая, холодная и пустая.
Под алтарем сопит, всасываясь в пустоты берега, море.
В церкви пахнет креветками. Горит несколько свечей, и висят по стенам ленты, бубенцы и детские неумелые рисунки кораблей и пароходов, похожих на корыта.
Ленгы и бубенцы здесь оставляют цыгане. Раз в несколько лет сюда съезжаются представители цыган из всех стран Европы и выбирают в этой церкви цыганского короля.
Он "царствует" несколько лет.
Женщина в толстом теплом платке зашла вслед за нами в церковь и рассказала, что избранный недавно цыганский король родом, кажется, из Австрии или Венгрии, полюбил молодую цыганку откуда-то из-под Риги и уехал к ней. Женщина - простая рыбачка - все же пошутила и посмеялась, что и в нашей революционной стране живет, оказывается, король.
Неумелые рисунки кораблей и пароходов (даже колесных) вывешивают на стенах родственники рыбаков и матросов, ушедших в море, чтобы охранить своих родных от бурь и прочих морских опасностей.
Второй интересный городок лежал к западу от первого, за руслом Малой Роны, и назывался Ле-Гро-дю-Руа.
То был рыбачий порт с двумя маяками, молами, тишиной, дремлющими барками и рыбаками в оранжевых брезентовых робах.
Мы прожили в Ле-Гро-дю-Руа два дня - два безмятежных дня среди стука деревянных сабо, тихого пения худеньких девочек, баюкавших кукол на пороге домов, среди простонародных кафе и как бы поминутно засыпающего звона пустой церкви.
Узкая лагуна перерезала город и уходила вдаль, в песчаную низменность, где в 15 километрах от берега моря на краю лагуны стоял третий загадочный город Эгморт (по-провансальски это значит ^мертвые воды").
R Ле-Ггю-лю-Руа чепе.ч HTV -narvtrv Си"ттт попойпптттои
железный мост с единственным в мире настилом из просмоленных толстых корабельных канатов, туго скрепленных друг с другом. По этому бесшумному мосту безопасно проходили трехтонные грузовики.
По словам старожилов, в Ле-Гро-дю-Руа мы были первыми русскими посетителями. Это обстоятельство вызвало у местных жителей по отношению к нам не только прилив любопытства и радушия, но временами и подлинного восхищения.