— Не могу… Просто не могу, — шептала она, дрожа всем телом.

Вот и все. Сейчас ее найдут, отвезут назад, к семье. Родители потребуют объяснений, с какой стати балованной, всеми любимой Шарлотте вздумалось бежать из родного дома. Завяжется жаркий спор, последуют взаимные обвинения, упреки, жалобы, ее объявят во всем виноватой, неблагодарной, жестокосердной девчонкой… И до конца жизни ей придется искупать свой грех, разыгрывая покорную, образцовую дочь. Ее новая жизнь закончилась…

— Шатти?

Девушка вскочила, собираясь вновь обратиться в бегство, — откуда только силы взялись! Но пакеты с продуктами потянули ее назад, точно гири. Сильные руки легли ей на плечи и рывком поставили на ноги. Шатти слишком ослабла и слишком замерзла, чтобы сопротивляться. Она подняла взгляд, уже готовая признать свое поражение. Но эти карие, с золотыми искорками глаза вовсе не таили в себе угрозы — напротив, в них читалась искренняя озабоченность.

— К-кеннет?

— Шатти, что с тобой стряслось? — воскликнул он, отбирая у девушки пакеты. Застывшие пальцы разжались с трудом.

— Я… уп-пала в в-воду, — клацая зубами, сообщила девушка. — Я н-насквозь м-мокрая…

Не говоря ни слова, Лэверок подхватил ее на руки и перенес на палубу «Морского ястреба».

— А ну идем. Тебе нужно срочно переодеться в сухое.

Из последних сил Шатти спустилась по ступенькам в салон и прислонилась к дверному косяку. Ноги вдруг отказались ей служить, тело сотрясала крупная дрожь. Волосы сосульками свисали на уши, на пол натекли лужицы. Без долгих разговоров Кеннет потащил ее в свою каюту и, не дожидаясь протестов, принялся стягивать с девушки мокрую одежду.

— Да ты же до костей промерзла, — проворчал он. — Просто ледышка!

— Я… я упала в воду, — повторила Шатти, по-прежнему клацая зубами. — Д-да, в воду упала. Я упала в в-воду.

Кеннет принялся расстегивать ее блузку. Девушка попыталась отвести его руки, но пальцы не слушались хозяйку. Ей хотелось одного: поскорее согреться, а для этого следовало предоставить Кеннету свободу действий. Судя по всему, женщину он раздевал не впервые. Профессионал, одним словом.

— Закрой глаза, — потребовала Шатти, едва уверенные пальцы Кеннета дошли до нижней пуговицы.

— Что?!

— Нельзя же так просто взять да и раздеть постороннюю тебе девушку! — возмутилась она.

— Еще как можно, — заверил Кеннет, стягивая с нее мокрую, липнущую к телу блузку. — Кроме того, ничего принципиально нового я не увижу. — И в качестве доказательства он окинул ее долгим, оценивающим взглядом, задержав глаза на влажной полоске атласа и кружев, что служила ей лифчиком.

Посиневшие губы Шатти сложились в подобие улыбки. И она вызывающе скрестила руки на груди.

— Зря ты так уверен.

— Тогда, пожалуй, придется присмотреться повнимательнее, — лукаво ухмыльнулся он.

А затем опустился перед девушкой на колени, снял с нее туфли, расстегнул джинсы, не без труда стянул их с ног и, скомкав, бросил в угол. Шатти стояла перед ним почти нагишом, в насквозь просвечивающем нижнем белье, дрожа всем телом, покрытым «гусиной кожей».

— Ну и нечего на меня пялиться, — пробормотала она.

— Невозможно удержаться, мисс. Арран, — прыснул Кеннет. — Вы такая…

Шатти с нетерпением ждала продолжения. Ну какая же она, какая? Чертовски сексапильная, ослепительно прекрасная, несказанно желанная?

Кеннет выпрямился и минуту, не меньше, не отрываясь смотрел на нее. А затем ласково провел большим пальцем по ее нижней губе, и на мгновение девушке показалось, что он сейчас ее поцелует.

— Такая синяя, — докончил Кеннет.

— С-синяя? — задохнулась от изумления Шатти.

— Синяя и замерзшая. — Кеннет извлек из шкафа махровое полотенце, обернул в него девушку, притянул ближе и принялся растирать спину и руки. — Наверное, в этом тоже я виноват?

Шатти спрятала лицо на его груди, наслаждаясь мягкостью фланелевой рубашки, вдыхая запах мыла и лосьона после бритья.

— Ну, если бы ты не жил на шхуне, я бы, наверное, не оказалась вблизи от воды. Так что, пожалуй, ты опять за все в ответе. Да-да, несомненно! — Кеннет отступил на шаг, заглянул девушке в глаза, ласково убрал с ее лба влажный рыжий локон.

— Вот, держи, — сказал он, вручая Шатти второе полотенце. — Обмотай голову и залезай под одеяло. А я тебе горячего супа сделаю.

Кеннет скрылся за дверью, а Шатти сняла намокшее нижнее белье и вытерлась насухо полотенцем. А затем порылась в шкафу и нашла чистую футболку. Надела ее прямо на голое тело, послушно забралась в постель и натянула одеяло до самого подбородка.