Поразительно! Однако родилась она не на Авроре, поскольку бытует на всех космомирах… Как бы то ни было, Кэлвин отомстила. Она указала роботу, что скажет ли он правду или солжет, человеку, с которым он разговаривает, неизбежно будет причинен вред. И любое его действие окажется нарушением Первого Закона. Осознав это, робот укрылся от неразрешимой дилеммы в полном бездействии. Его позитронные связи, если вам нравится цветистость, мгновенно испепелились. В его мозгу произошло необратимое разрушение. Согласно легенде, последним словом Сьюзен Кэлвин, обращенным к роботу, было «Лжец!»

– Если я понял правильно, – сказал Бейли, – что-то подобное произошло и с Джендером Пэнеллом. Он столкнулся с неразрешимым противоречием, и его мозг испепелился?

– Да, впечатление создается именно такое. Однако теперь поставить робота в подобное положение далеко не так просто, как в дни Сьюзен Кэлвин. Робопсихологи (возможно, из-за этой легенды) всегда принимали самые тщательные меры, чтобы подобное противоречие не могло возникнуть. Теория позитронного мозга развивается, модели его все более усложняются, а параллельно создаются все более надежные системы защиты, рассчитанные на то, чтобы в любой ситуации противодействующие факторы не уравновешивались, оставляя, возможность для какого-то действия, которое можно было бы истолковать как выполнение Первого Закона.

– Следовательно, испепелить мозг робота невозможно. Вы это хотите сказать? Но тогда что произошло с Джендером?

– Нет, этого я сказать не хочу! Все более надежные системы, о которых я говорю, абсолютной надежности не гарантируют и не могут гарантировать. Каким бы сложным и тонко мыслящим ни стал мозг, всегда найдется способ создать неразрешимое противоречие. Это математическая истина. Никогда не удастся создать настолько тонко мыслящий и защищенный мозг, чтобы свести возможность противоречия к нулю. К очень малой степени – да, но не к полному нулю. Однако системы настолько приближаются к нулю, что создание условий для умственной заморозки требует глубочайшего понимания конкретного позитронного мозга. А для этого необходим очень умный теоретик.

– Вроде вас, доктор Фастольф?

– Вроде меня. А если речь идет о человекоподобном роботе, так есть только я один.

– Или вообще нет никого, – заметил Бейли с тяжеловесной иронией.

– Или вообще никого. Вот именно, – ответил Фастольф, словно не заметив иронии. – Человекоподобные роботы обладают мозгом, да и телом, могу я прибавить, сформированными сознательно по образцу человеческих. Позитронный мозг – чрезвычайно тонкий механизм и, естественно, в определенной мере обладает хрупкостью человеческого мозга. Как у человека может произойти инсульт в результате какого-то внутреннего процесса и без всякого внешнего воздействия, так и человекоподобный мозг может по чистой случайности – непроизвольного дрейфа позитронов – впасть в умственную заморозку.

– Вы можете доказать это, доктор Фастольф?

– Могу продемонстрировать это математически, но отнюдь не все из тех, кто способен разобраться в формулах, согласятся с ходом моих рассуждений. В них включены некоторые мои предположения, которые не согласуются с общепринятыми положениями робопсихологии.

– Насколько вероятна самопроизвольная умственная заморозка?

– Если взять большое количество человекоподобных роботов, например сто тысяч, то почти наверное у одного из них на протяжении среднего срока жизни аврорианца произойдет самопроизвольная заморозка. Но произойти это может и много раньше, вот как с Джендером, хотя вероятность будет несравненно меньше.

– Послушайте, доктор Фастольф! Даже если вы сумеете неопровержимо доказать, что робот в принципе может пострадать от самопроизвольной заморозки, отсюда еще не следует, что именно это произошло конкретно с Джендером конкретно в этот момент.

– Да, – признал Фастольф. – Вы совершенно правы.

Вы, величайший эксперт в области робопсихологии, не можете доказать, что Джендер оказался жертвой именно такой случайности.

– Опять-таки вы совершенно правы.

– Так как же вы можете требовать этого от меня, когда я ничего не смыслю в роб о психологии?

– Но ведь доказывать ничего не надо. Разве не достаточно выдвинуть хитроумное предположение, которое убедит широкую публику в возможности самопроизвольной заморозки?

– Например?

– Я не знаю.

– Вы уверены, что не знаете, доктор Фастольф? – резко спросил Бейли.

– Как это? Я же только что сказал вам, что не знаю.

– Разрешите, я укажу вам кое на что. Полагаю, аврорианцам в целом известно, что я прилетел на планету для разрешения загадки. Было бы трудно привезти меня втайне, учитывая, что я землянин, а это Аврора.

– Бесспорно. И я не делал из этого никакой тайны. Я посоветовался с председателем Законодательного собрания и добился от него разрешения привезти вас сюда. Именно таким образом мне удалось настоять на отсрочке разбирательства. Вам дают возможность найти разгадку, прежде чем я предстану перед судом. Сомневаюсь, что они дадут мне много времени.

– Так я повторю: аврорианцы в целом знают, что я здесь, и, полагаю, совершенно точно знают, для чего. Чтобы разгадать загадку смерти Джендера.