На огромной кровати, у отделанной стильными деревянными нишами стены,откинув в сторону ненужное одеяло, спали двое. Рядом с кроватью валялись семейные трусы Стаса. Плавки он категорически не признавал, считая,что те плохо влияют на мужскую потенцию. Откуда возникла в его голове подобная мысль – одному богу известно, но факт оставался фактом. Потенцию же Стасик всегда ставил на ранг выше всего остального мужского. Рядом с гавайским пейзажем трусов вольготно раскинулся розовый прозрачный пеньюарчик. Так же вольготно раскинулась на кровати его хозяйка, закинув длинную ногу на абсолютно голого Стасика. Женщина была похожа на Марго как сестра – та же короткая стильная стрижка на тёмных густых волосах, с высоко поднятым затылком и длинной чёлкой, такое же красивое правильное лицо, примерно тот же рост, возраст и размер. Стас вдруг открыл глаза и уставился прямо на Марго. Выражение лица мгновенно изменилось – с блаженно-заспанного на испуганно-растерянное. Он резко сел в кровати, скинув с себя всё ещё спящую подругу.

– Марго, ты всё не так поняла!

Господи, какая нелепая фраза. Она несказанно удивлялась всякий раз, когда слышала её с экрана. Ну что тут можно не так понять?! Вот только никогда не думала, что придётся столкнуться с подобным водевилем самой… И вдруг накатила, накрыла штормовой волной брезгливость. До тошноты, до рвоты, до шума в ушах. Видимо, вся эта гамма мгновенно нарисовалась на её физиономии, поскольку попытавшийся было вскочить с кровати Стасик вдруг испуганно замер на месте.

– Марго, прошу тебя…

Она не стала дослушивать, развернулась и быстро вышла, захлопнув за собой дверь. Дверь в собственную квартиру, в собственную прошлую жизнь, оставив и то и другое за порогом. Выскочивший за ней через несколько секунд Стасик рванул вниз по лестнице, надеясь догнать, но он даже предположить не мог, что она вошла совсем в другую дверь. Открытую заранее дверь напротив.

– Ну, и что случилось, подруга?
– встретила вопросом и объятиями в аэропорту Бен-Гуриона лучшая школьная подруга Алка. – То тебя столько лет дозваться в гости не могла, то прискакала за три часа как оглашенная: ” Привет, подруга, лечу к тебе, встречай ”. Почему одна? Где Стасик? Я думала у нас тут намечается встреча одноклассников, но что-то одноклассничка не наблюдаю.

– Да подожди ты тарахтеть, дай очухаться немного.

Они наконец расцеловались, подхватили две небольшие дорожные сумки Марго и пошли к машине, оставленной Алкой на стоянке аэропорта.

– Ну, Стасик всегда был тухес, – Алка казалось вовсе не была удивлена рассказом подруги, – правда очень красивый тухес. Пожалуй, даже самый красивый из всего нашего класса, а? Да и из института тоже, чего уж там, хотя мужички-то у нас были ого-го, согласись? И всё равно, Архипова, для всех было полной загадкой, чем он смог тебя так внезапно покорить, что ты замуж за него на третьем курсе выскочила. Уж слишком не твой типаж, подруга. Да и тогда вроде у тебя кто-то нормальный появился? Я же как раз в академку ушла. Общалась исключительно с пелёнками, соплями, какашками и всё самое интересное пропустила.

Алка сама через год после окончания школы скоропалительно выскочила замуж за благовоспитанного рыжего еврея Сашуню, и еще через год, ровно в срок, родила очаровательную рыжую дочку Леночку. На этом, собственно, роль Сашуни в их жизни и закончилась.

– Да, мой Сашуня тоже оказался тухес порядочный. Точнее, совсем непорядочный! Алка заржала, радуясь удачному каламбуру. – Хорошо хоть фамилию Архипова тебе хватило ума не менять, – как всегда перескакивая с темы на тему подытожила она, – а то осталась бы сейчас соломенной вдовой Ритой Семенчук. Полный нахес!

Подруги переглянулись и захохотали так, словно не было в их жизни всех этих тухесов и стольких лет разлуки после того, далёкого и внезапного для Марго Алкиного отъезда.

Они с рождения жили в одном доме, на Песчаной. Там, где когда-то располагался нужный всем учебным заведениям Москвы магазин Учколлектор. Этот красивый дом на площади никто раньше по-другому и не называл. Ходили в один детский сад во дворе всё того же дома. Причём Маргошу, ненавидящую сад всеми фибрами, можно было уговорить пойти туда только в одном случае – если в окно она видела Алку, которую в сад приводила старенькая уже тогда бабушка Дора.

Школа, где учились потом, располагалась напротив известного кинотеатра “Ленинград”, за пару кварталов от их дома, через красивую каштановую аллею с фонтаном в виде Каменного цветка. Школа звалась “еврейской”, поскольку заправлял там старый директор-еврей, собравший коллектив настоящих профессионалов. Разумеется, тоже евреев в большинстве своём. Поступление в Высшие заведения безо всяких репетиторов было гарантировано, поэтому все еврейские семьи этого и близлежащих районов мечтали видеть своих деток учащимися именно этой школы. У Маргоши, увы-и-ах, еврейских корней не было и в помине,что не мешало однако учиться в “еврейском“ классе весьма успешно. Школу она закончила с золотой медалью, помогая ещё и Алке, и Стасику, который перевёлся к ним в конце седьмого класса.Отец Стасика был военным, мотался с семьёй по городам и весям. В Москву получил заслуженное назначение, да так тут с семьёй и остался.

Встречаться со Стасиком Марго начала неожиданно даже для себя, в десятом классе. Хотя волочиться за ней тот начал сразу как пришёл в класс. Сначала по-детски, конечно, таская её портфель и принося из дома конфетки и яблоки. Вот такая,казалось, любовь…

После школы вся троица поступила в один институт. Правда Алка в начале второго курса, из-за сильного токсикоза, досрочно взяла академку по беременности, подтянув все предыдущие хвосты. А Марго со Стасиком, в начале третьего, начудили ещё больше ,официально зарегистрировав свои отношения ,совершенно внезапно и к великому изумлению всех присутствующих. Спортсменка, комсомолка, умница, красавица Марго – и просто очень красивый тухес, как точно выразилась сейчас подруга. Все, конечно, знали что Стасик делал ей предложения примерно раз в месяц, начиная со школьного выпускного, но она всегда отказывала. И вдруг…