От неожиданности я выронила вилку и подняла взгляд.

Ланге впервые обратился ко мне первым, стал инициатором беседы. Прежде такого никогда не происходило. Но я совсем не была уверена, что такая фраза может сулить нечто хорошее и приятное в будущем.

— Это плохо? — спросила тихо и поняла, что мне теперь ни один кусок в горло не пролезет, ведь сердце резко ухнуло вниз, а грудь обожгло кипятком.

— Странно, — коротко заключил Ланге и перевел взгляд на экран своего мобильного телефона, опять переключился на работу.

Все кончено? Теперь уже точно? Или как это вообще понимать? По венам разлился холод, внутренности свела болезненная судорога. Я часто повторяла себе, что это может завершиться в любой момент, пробовала настроиться, но теперь, вдруг столкнувшись с реальностью, понимала, что совершенно не готова и вообще не сумею быть готова. Необъяснимым образом Ланге притягивал меня.

Равнодушный человек, безэмоциональный, циничный тип, для которого люди были просто фигурами на шахматной доске, стал важной частью моей жизни. Я не хотела его отпускать. Мысли о расставании причиняли физическую боль. Стало трудно дышать. Мозг охватила паника.

Я вздрогнула, когда горячие пальцы коснулись моего подбородка. Погруженная в свои мысли, не обратила внимания на то, что Ланге завершил изучать письма в своей мобильной почте и приблизился ко мне вплотную.

Он смотрел прямо в мои глаза. Долго. Буквально испепелял.

— Ты везде, — сказал наконец-то, однако лицо его при этом ничего не выражало, никаких чувств. 

Мужчина разорвал контакт и направился на выход, а меня пробила нервная дрожь. Я отодвинула тарелку подальше, оперлась локтями о стол, нарушая все изученные правила этикета и безвольно уронила голову на руки.

Что за черт? Что вообще происходило?

Я жила как в тумане, не думала о будущем, отгораживалась от объективной реальности, и вот настало время взглянуть правде в лицо. 

О том, что мы сегодня возвращаемся в Мюнхен, я узнала от охраны.

Вернувшись в Мюнхен, я ощутила себя как-то странно. Громадный особняк показался чужим и незнакомым. Я успела отвыкнуть от этих мрачных стен, хотя была рада снова увидеть Вальзера, который вышел нам навстречу. Только встретив мужчину, поняла, что соскучилась. Искренне обрадовалась ему и поприветствовала, замечая, что у Вальзера все еще остались следы от ушибов. Видно, авария для него имели свои последствия, но, к счастью, мужчина выглядел не плохо.

— Как вы себя чувствуете? — спросила у Вальзера.

— Весьма хорошо, — мужчина еле заметно улыбнулся одним уголком губ. — Вижу, вы тоже уже в порядке.

Ланге прошел мимо нас и остановился, ведя важную беседу по телефону. Я хотела что-то произнести, но все слова разом выветрились из головы, когда до меня донесся неизвестный голос:

— Добрый вечер, Хайди, — прозвучало очень приятно и мелодично, будто талантливый музыкант перебирал струны идеально настроенного инструмента.

Я повернулась и увидела, как по лестнице спускается женщина в темно-синем платье. Высокая и стройная блондинка буквально плыла по ступенькам, словно вовсе их не касалась.

— Госпожа Ланге, — произнес Вальзер, хотя это и не требовалось, шестым чувством я сразу поняла, кто именно передо мной возник. 

Женщина приблизилась к нам вплотную, и мне стало неловко за свой простой наряд. Наверное, мы забавно смотрелись со стороны. Королева и замарашка.

— Давно мечтала познакомиться с тобой, — сказала она.

И мне стало очень холодно. Красивое лицо производило впечатление маски. Она как будто была ненастоящей, пластмассовой. Или просто слишком идеальной? А может, наоборот я пыталась найти в ней хоть какие-то недостатки? Только их не было. Ни единого. Если у Ланге и могла быть жена, то исключительно такая. Безупречная во всех отношениях.

В этой статной и стройной женщине сразу улавливалась порода, прирожденное благородство, которое нельзя воспитать искусственно. Такой нужно родиться. Она выглядела намного лучше той дамы, которая вилась вокруг Райнера в Ганновере. Она выглядела вообще намного лучше подавляющего большинства женщин. Становилось сразу понятно, почему ни одна из любовниц не имела никаких шансов победить в конкуренции с ней и задержаться рядом с Ланге на продолжительный срок. 

— Я тоже давно мечтала, — медленно проговорила в ответ и улыбнулась. — Рада нашей встрече. 

Я почувствовала себя ужасно. 

Черт. Кажется, я вообще забыла, что у Ланге есть жена. Вернее, этот факт просто вытиснился из моей памяти, но сейчас, когда я увидела эту женщину собственными глазами, для меня это стало сродни сильному удару. Смотреть на нее и понимать, что я спала с ее мужем, при чем, далеко не один раз — ужасно. Мне стало жутко стыдно и я ощутила себя предательницей.

— Я надеюсь, что к тебе в этом доме хорошо относятся. Чуть что, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью по любым вопросам, — Ирма Ланге, безусловно, была великолепной женщиной и, считая меня дочерью своего мужа, она восприняла меня хорошо, а я, на ее добрые слова, только и смогла, что молча кивнуть. Сейчас была готова провалиться сквозь землю.