Гигантский вольер со своим бассейном, какими-то брёвнами и декорированный под горный пейзаж — вот что увидел я со своего места при пробуждении… А еще у меня появилась обновка в виде модного ошейника… Судя по ощущениям от ощупывания — кожаного с железными вставками и каким-то каменюкой на фронте. Возможно даже драгоценным — поскольку его кто-то огранил, а простые камни гранят не так уж и часто…

Слегка похолодев я зарылся когтями себе в шерсть, но переговорный амулет остался на месте!.. Что не могло не радовать.

Как ни странно, но следующую неделю я толстяка, а видимо он и был тем самым аристократом, не видел. Зато обжился в новых хоромах и теперь решал — нравится мне тут или нет?..

И скорее нравилось, чем нет… Из плюсов — теплая двухкомнатная квартира, интересные соседи и обслуживание в номерах. К минусам я относил ошейник и общее ощущение беспокойства из-за того, что я не мог куда-нибудь пойти… Не то, чтобы у меня и вправду были какие-то неотложные дела, но за всё время пребывания в новой шкуре, с которой я неплохо сжился, можно было по пальцам сосчитать дни, когда я оставался длительное время на одном месте… Думаю, что в какой-то момент даже цыгане бы сказали мне: «Ну сядь ты уже, посиди! Сколько можно мотаться-то?!». Тем не менее, это был вопрос выживания, и я старательно мотался. А теперь, когда всё было вроде как хорошо и никуда идти было не нужно, меня мучили смутные ощущения неправильности происходящего и острое желание пойти прогуляться!.. Километров так на триста-четыреста…

Что же касается ошейника, то в общем-то он оказался довольно стильным и молодёжным, а жёлтый камешек шёл к моим глазам, но ещё он мне мешался одним своим наличием и тем фактом, что у меня никак не получалось его снять или хотя бы порвать в клочья. И кожаная часть и металлическая были жутко прочными и хоть теперь ещё и изрядно изуродованы безобразными царапинами — всё же крепко держались на моей многострадальной шее…

В остальном же всё было шикарно! Сам зоопарк находился в крытом помещении, построенном по типу оранжереи, а мой вольер был разделён на две части — широкую арену и небольшой ночной загон, которые перекрывались мощной стальной пластиной. Похоже, пока я находился в одной части помещения, меня в ней можно было закрыть и убраться в оставшейся, но пока что убираться никто особо не спешил… Но хоть кормили от пуза — и овощами и фруктами и мясом в ассортименте.

Из соседей же у меня имелись престарелый панголин, который вел себя так, что его частенько шугали на предмет узнать — не помер ли? То есть большую часть времени тот лежал совершенно неподвижно, а вокруг него вились мухи… Из остальных зверей я знал только медведей и волков — причем не Лесные виды этих животных — а остальные были похожи черт пойми на кого! И ящеры тут были, и ещё какие-то странные создания из мира птиц, хладнокровных и теплокровных — создававших невероятную какофонию и запах, к которым я довольно быстро привык…

Но основным плюсом стало соседство с людьми. Обслуживающий персонал поддерживал сад и зоопарк на должном уровне, но основные силы всё-таки тратил на слухи, сплетни и домыслы. Кто кому родственник или незаконный отпрыск? Кто с кем в ссоре, дружбе или настолько сложных и запутанных отношениях, что чёрт ногу сломит! Вот откуда бы я узнал столь ценнейшую информацию ещё?

А в конце первой недели произошли сразу два важных события. Я жил себе поживал, потихоньку расшатывая пудовые прутья решетки сбоку вольера и размышляя как же мало люди знают о вервульфах, их силе и о том, как надо ограничивать нашу свободу… Ну вот в самом деле — если сделать толстые стальные прутья и НЕ приварить их к полу, ограничившись всего лишь метровым слоем чего-то напоминающего бетон, то такое мало кого из Леса удержит. Думаю даже, что панголин до сих пор отсюда не слинял только по одной причине — здесь его кормили от пуза. А сытый панголин — это практически неподвижный панголин. Хобби у них не было, заняться чем-то ещё мозг с горошину не позволял — так что не удивительно, что за годы сытной жизни дедок научился мастерски пародировать статую или, в данном случае скорее, надгробие… Правда, сытого панголина я вот видел только второй раз в жизни.

В общем, я ковырялся с прутом, проделывая незаметные работы по демонтажу и прикидывая, сколько можно получить за эту дуру если сдать один такой прут в металлолом, когда услышал разговор двух работяг. Один из них спрашивал второго, что будет если кто-нибудь из их подопечных сбежит?

Вообще, вопрос был интересным. То ли наш хозяин не любил ничего милого, то ли всех милых животных держали где-то ещё, но вот все кого я видел из своего вольера на вид были пипец какие опасные. Собственно, старым был только дедуля-панголин — полагаю, потому, что достать второго такого было весьма затруднительно — остальные же дышали молодостью, силой и злобностью. Не то чтобы их специально злили, совсем даже наоборот — кормили от пуза и старались рядом с ними резких движений не делать — но в зоопарке было на редкость скучно, так что в большинстве глаз моих сокамерников читалось примерно одно и то же намерение — сбежать из клетки и хорошенько повеселиться.

На что второй, явно более опытный, ответил, что да, побеги бывали, и те, кто был за них в ответе, сильно пожалели о том, что они такие дураки — но животных довольно быстро возвращали обратно за счет… барабанная дробь… магических ошейников, которые легко выдавали своего носителя — как далеко и куда бы тот не убежал.

Я аж перестал заниматься вандализмом и выглянул наружу… И в самом деле — если приглядеться, то у всех животных были те или иные ошейники. Правда, у деда встроенная в тело голова не позволяла ничего надеть, так что у него был нахвостник. Или как эту штуку ещё можно назвать?..

Вот и ещё одна причина для раздражения… Я с ненавистью скосил глаза на ошейник — правда увидеть ничего не смог — и занялся уже им. Какой-то секрету него был — надели же его на меня каким-то образом. Так что нужно было просто проявить смекалку, или же силу, или же что-нибудь ещё — например взбеситься и порвать его на тряпочки не посмотрев на всю окружавшую его магическую фигню…

А к концу дня у меня наконец-то появились и знатные гости! Толстяк пришел на меня полюбоваться, да не один.