Опрокидываю черничку на спину, нависая сверху, и приникаю к губам.

– Очень вкусная, — шепчу я, ещё раз целую и возвращаю нас в прежнее положение, только так чтобы я мог дотягиваться до её соблазнительного ротика. С этой девушкой мне одинаково нравится и разговаривать и заниматься… я чуть не подумал про слово на букву л… Чёрт, нет! Заниматься сексом, вот что я имел в виду. – Что ты делала последние два дня?

– Ты заметил, что меня не было? — спрашивает удивлённо, поднимая брови.

– Конечно, в мой затылок перестали втыкаться недовольные взгляды, — усмехаюсь, а она кривит губы, которые я тут же целую.

– Я работала над книгой. — Теперь моя очередь удивляться. – Да, да. Я писательница. Прилетела сюда, чтобы закончить свою работу, а то что-то концовка совсем не складывалась.

– О чём книга?

Ника усмехается, но по-доброму, и я сам понимаю, по взгляду этой очаровательной девушки, что писать она может только…

– О любви, — заканчивает черничка мою мысль.

– Банально, — протягиваю я.

– Любовь — это любовь. Она не может быть банальной, она всегда уникальна.

– И много ты знаешь о любви, маленькая умница? Просвети чёрствого дядю, что это такое?

– Нельзя это объяснить или дать определение, ты просто чувствуешь это и все, — её глаза горят волшебным огнём, а кожа, будто сияет изнутри. Ника точно знает, о чём говорит. Мне хочется хоть на секунду взглянуть на мир её глазами.

– Ты же писатель, придумай что-нибудь. С чем это можно сравнить? Я хочу понять.

– Ну… — взгляд мутнеет, и она смотрит будто на меня, но, на самом деле, сквозь меня. — Любовь – это, когда ты не можешь уйти не оглянувшись, когда одно воспоминание о человеке может причинить жуткую боль и привести в дикий восторг, когда ты перестаёшь быть самим собой и становишься кем-то другим, наполненным и опустошённым, прекрасным и ужасным, одновременно. Она выкручивает руки и дарит крылья… — Ника возвращается ко мне, и я стираю пару слезинок, скатившихся по щекам.

– А говорила нельзя объяснить, — тихо произношу, все ещё находясь под впечатлением от её слов.

– Это все только десятая часть, на самом деле, любовь куда больше. Ты поймёшь это, когда она придёт, — черничка улыбается и внутри все переворачивается.

Тянусь к её губам, как к стакану с водой после десятикилометровой пробежки. Кажется, я действительно понимаю, о чём она говорит… черт, и что мне делать со всем этим?

Первые лучи солнца озаряют самое прекрасное лицо на свете, блуждают по невероятно красивому телу, и мне хочется прогнать их, ведь только я могу целовать его так нежно.

Я не спал. Сегодня ночью нет. Смотрел на девушку и думал, что мне делать теперь. А что я могу? Она обещала мне ночь, и я её получил. Она помолвлена и уезжает сегодня. Кроме имени, я не знаю о ней ничего. Ладно, имени и каждого изгиба её великолепного тела. Сегодня я изучил его вдоль и поперёк, и вряд ли смогу когда-нибудь стереть из своей памяти, даже если захочу.

Черничка морщит носик и легко улыбается.

– Прекрати пялиться на меня, — ворчит она, укрываясь простыней, которую я так долго и медленно стягивал, чтобы не разбудить.

– А ты прекрати притворяться спящей, — усмехаюсь, хватая край гребанной тряпки, закрывающей то, на что я хочу смотреть.

– Знаешь, что означают лучи восходящего солнца? — спрашивает Ника, не открывая глаз. Молчу, потому что в горле встаёт огромный противный ком. — Они дают понять, что ночь кончилась, — продолжает она.

– Прощай Ника-черника, удачи тебе, — проговариваю я, вставая с кровати, и сдерживаясь из последних сил.

Хочу остаться, хочу кричать, что она моя и что никуда её не отпущу, но какое я имею на это право. Она сама просит меня уйти. Где-то там её ждёт жених и счастливая жизнь, а это все… Обвожу взглядом комнату и качаю головой. Это все лишь курортный роман, минутная слабость. Разворачиваюсь и быстрыми шагами направляюсь к двери. Хватаю ручку и непроизвольно оборачиваюсь на спящую девушку, повернувшуюся уже ко мне спиной, на девушку, которая рассказала и показала мне, что такое любовь… Жаль что её урок был такой короткий.

Месяц спустя.

– Даниил Егорович, вам посылка, — моя секретарша просовывает голову в дверь и протягивает руку с коричневым свёртком. Заходить боится. Все меня теперь боятся, после отпуска.

Ходят слухи, что я в секту какую-то попал. А на самом деле все просто, я влюбился и упустил эту девушку. Не просто упустил, отпустил. Хренов мудак. Я злюсь на самого себя, ну и на остальных заодно тоже.

– Положи на стол и вали, — рычу я, продолжая с силой бить по клавиатуре. Кнопка отлетает в монитор. Чёрт, это уже пятая клава за месяц.