Откинув в сторону плед, я медленно села. Боль практически исчезла, видимо, таблетки уже начали действовать. Но встать с первого раза не получилось. Ноги будто бы наполнились желе, а внутренняя сторона бедер ощутимо тянула, словно я на шпагат пыталась сесть. Мои ноги и низ живота были измазаны уже давно засохшей кровью. Я испачкала собой весь плед и диван. Стало дико неловко.

Всё-таки кое-как поднявшись, я еще умудрилась собрать свои разбросанные по комнате вещи. Ванную пришлось поискать, но мои поиски быстро увенчались успехом. Я подошла к раковине и первым делом умылась. Холодая вода отрезвляла и помогала поскорей проснуться. Но нормально помыться в одной раковине у меня вряд ли получилось бы, потому я прошла в душевую кабину. Пришлось немного повозиться с краном, но и тут я тоже преуспела.

Пока пыталась отмыть себя от собственной крови, думала о том, что теперь моя жизнь едва ли станет прежней. Еще вчера я была просто Дашкой, которая никогда ни с кем не встречалась и вообще смутно понимала, каково это быть с мужчиной. А уже сегодня я почувствовала себя совсем иначе. Эти синяки на запястьях и бедрах пугали меня, напоминали о том, что мой первый опыт оказался не таким романтичным, каким его обычно показывают в любовных фильмах. А еще эта кровь…

Я помылась быстро, потому что привыкла экономить воду. Отыскав большое мягкое полотенце белого цвета с узкой черной полоской по краям, я обтёрлась и начала одеваться. Мелькнуть тенью мимо крупного прямоугольного зеркала у меня не получилось. В глубине души я уже понимала, что ничего хорошего в своем отражении не найду, так оно и было. Шея в багровых засосах, укусах, грудь в синяках и живот тоже, а еще жутко болели соски. Еще бы! Дикарь вдоволь ими наигрался!

Теперь в памяти всплыло мое же собственное сравнение, связанное с тем, что этот мужчина питается кровью девственниц. Что-то в этом определённо было. Насытился добычей в своем логовое и скрылся.

Когда я оделась и вышла, то застала в гостиной женщину, которая наводила чистоту и складывала в корзину грязный плед. Я немного потопталась на одном месте. Может, что-то сказать стоит? Но женщина только мельком на меня глянула и продолжила заниматься своим делом. В этот момент в квартиру вошел тот самый водитель, который меня вчера сопровождал. Я немного расслабилась, увидев знакомое лицо.

— Можем ехать? — деловым тоном спросил он.

— Да, — тихонько ответила я и быстро взяла пакет, который вчера принёс Дикарь.

Липкое чувство, что и горничная, и водитель прекрасно знают, чем я тут занималась с их шефом, неприятно скользнуло вдоль позвоночника. Наверняка решат, что я очередная шлюха. А разве это не так? Секс, а после него мне вручили деньги. Никаких осуждающих взглядов, конечно, не было, но я всё равно чувствовала себя отвратительно.

Водитель вежливо пропустил меня вперед, затем мы зашли в лифт. Я смотрела на цифры этажей, которые мелькали на верхней панели кабины и старалась внутренне радоваться тому, что больше никогда не окажусь даже в одном пространстве с Дикарём.

Меня привезли прямо к подъезду. Я что-то неразборчиво пробормотала водителю, кажется, пыталась его поблагодарить. Всё это было не к месту, но это из-за нервов — болтать какую-то чушь невпопад. Мужчина только молчаливо кивнул. Я вышла на улицу. Хотелось покурить, но водитель внимательно следил за мной, вероятно, поручено было лично убедиться в том, что я войду в подъезд, а только потом велено уехать.

Возвращаться на улицу я уже не стала. Быстро покурила на лестничной клетке, потушила окурок в импровизированной пепельнице, что была сделана из консервной банки и почти всегда стояла в углу. Пришлось достать последние три жвачки со вкусом арбуза и все разом закинуть в рот. Пальцы и одежда всё равно пахли сигаретами, поэтому по приходу домой я, обычно, тут же иду в ванную, чтобы хорошенько помыть пальцы с мылом, а после — переодеться. Мама пару раз распознавала аромат никотина, но я ссылалась на то, что в баре часто курят посетители. Не знаю, хорошая ли это отмазка, но и бросить не могу, и маму расстраивать тоже не хочется.

Еще несколько минут я стояла и просто смотрела в мутное стекло подъездного окна. Мне вдруг стало страшно. Страшно встретиться взглядом с мамой. Она ведь всегда думает обо мне лучше, чем я есть, гордится, нахваливает своим подругам. А я… Мне-то за себя не обидно, а вот за маму ну прям очень. Она всё мечтает, что я когда-нибудь выйду замуж за порядочного человека и нарожаю детей. А я ни замуж не хочу, ни детей. И вот эта противоположность наших взглядов на жизнь иногда заставляет меня чувствовать себя дрянью.

Пригладив руками волосы, я поднялась на свой этаж и открыла входную дверь. Обычно мама меня никогда не встречает, потому что ноги болят, и я ей запретила лишний раз себя мучать. Но в этот раз мама уже появилась в коридоре и это было вполне очевидно. Я говорила о том, что вернусь поздно вечером, а по итогу заявилась уже на следующий день. За такое по-хорошему нужно ремня дать, но мама у меня в плане физических наказаний всегда была очень гуманным человеком.

— Привет, — быстро проговорила я и юркнула в ванную, чтобы поскорее вымыть руки и переодеться в домашнюю одежду.

— Даша, ты почему пропала на всю ночь? — в голосе мамы ощущалось скорей беспокойство, чем злоба.

— Прости-прости. Я не специально. Извини за то, что так подвела тебя. Пришлось задержаться, а потом Алёнка меня у себя приютила, чтобы я ночью по городу не шаталась, — уже через минуту я снова вышла в коридор. — А ты почему встала? Хочешь, чтобы ноги опять разболелись?

— Дашенька, мне категорически не нравится такая твоя работа. Я и так едва смирилась с тем, что ты работаешь в баре, а теперь еще эти ночные посиделки.