Ее внезапное признание прошибает от макушки до пят. Мои объятия становятся не просто крепкими, а еще и полными чувств. Мы снова за гранью перепалок и стеба. Снова открываем сердца друг для друга, страшась, что наше пламя зальет холодным дождем реальности.

— Так прекрати вести себя, как идиотка.

— Не могу… — шепчет с толикой болезненности.

Господи, ну за что, а? Как я умудрился напороться на самую страшную обольстительницу из всех сумасшедших ведьм в ангельском обличии.

— У меня осталось семь минут перерыва. Хочешь купаться? Лезь в воду. У тебя пять минут.

— А как же трусики?

— Доведу тебя до раздевалки, снимешь их и наденешь шорты. Тебе ведь не привыкать ходить без белья.

— А ты не такой уж и хороший, — насмешливо напевает Ева и бросается в воду, получив шлепок по заднице.

Она точно доведет меня до белки. Ну а че? Поедем с ней вместе в дурку, будем жить в одной палате и горя не знать.

Наблюдаю, за своей адской русалочкой. За плавными движениями ее рук и ног. Не понимаю, зачем она это делает, но чувствую, что ей это нужно. Такое ощущение, что она прощается с кем-то или чем-то, уплывая все дальше. Меня коробит от мысли, что она ускользает от меня. Хочется броситься следом, и не будь я сейчас на работе, то так бы и сделал, но… Если меня уволят, то придется уехать, а я этого совсем не хочу, и причина сейчас прямо передо мной.

Слышу тихие женские смешки где-то неподалеку. Оборачиваюсь на компанию девчонок, что расположилась на берегу. Вся четверка смотрит в мою сторону. У них здесь своя атмосфера. Тоже любительницы поплавать под звездами?

— Девушки, вы меня не выручите? — обращаюсь к ним, делая несколько шагов в сторону, чтобы не кричать слишком громко.

— Только если бармен угостит нас коктейлями и оставит номер телефона.

— Первое, запросто, а вот со вторым могут быть проблемы.

Моя ведьма сожрет меня, а потом покусает вас.

— Не волнуйся, твоей девушке мы ничего не скажем.

— Мне ее более чем достаточно.

— Верный принц? И где ты был раньше? — разочарованно отвечает самая говорливая. — Так чем помочь тогда?

— Одолжите полотенце.

Встречаю Еву с полотенцем в руках. С ее точеного подбородка капает вода. Завожусь от одного вида, мечтаю слизать соленую влагу с ее кожи. Что она делает со мной?

— Прикройся! — рычу, когда ведьмочка начинает выходить, не заботясь о том, что все, кому не лень, могут увидеть ее сиськи.

— Какой ты жадный. Пусть смотрят.

— Ева!

Она закатывает глаза и складывает руки на груди. Легче не становится. Она, словно издеваясь, делает все настолько медленно, а я не могу подойти к ней, потому что работать потом нормально в мокрых кедах не вариант.

Наконец, Ева останавливается напротив меня, и я тут же закутываю ее, скрывая то, на чем хочется поставить огромную неоновую печать «мое».

— Мой рыцарь, — произносит Ева, целуя меня в щеку.

— Наплавалась, русалочка? Полегчало?

— Займемся сексом в раздевалке?

Ох… Как выбить из нее всю эту дурь?

— Ты допросишься. Прекращай!

— Я не шучу. Разве ты меня не хочешь?

— У меня осталась всего минута.

— Так давай потратим ее с пользой.

— Да что с тобой такое? — встряхиваю ее, держа за плечи.

Ева испуганно смотрит мне в глаза, хлопая ресницами. Что снова не так? Я не пойму. Не могу словить ни капли разумности в ее поступках и словах.

— На большее я не способна, — говорит Ева еле слышно. — Ты же это понимаешь?

— Нет. Ты не права. Я же уже говорил, что вижу тебя. Хватит прятаться за этой блядской маской, поняла? Не передо мной!

— Что мы делаем? — Ева качает головой, прикрывая глаза.

— Сейчас ты идешь в раздевалку и возвращаешься в бар. Я буду ждать там, потому что, если опоздаю, Гоша будет истерить до конца смены.

— Капитошку я возьму на себя…

— Нет! Ева, ты не лезешь в мою работу. Перед тобой все трясутся, пускай… Но я не нуждаюсь в привилегиях.

— Передо мной трясутся все, кроме тебя, — хмыкает она.

— Зато ты дрожишь подо мной.

Ева застывает, а я улыбаюсь, довольный тем, что снова удалось выбить почву у нее из-под ног.

— И возразить нечего, да? — дразню ее я, склоняя голову.

Горячо целую ведьмочку, но не увлекаюсь слишком сильно, иначе я точно вылечу с работы. С трудом отрываюсь от порочных губ, пленивших меня.

— Если не вернешься через пять минут, то я…

— Вернусь, сладкий. Не могу же я оставить тебя надолго, ты всех куриц вокруг себя соберешь.

Ева появляется ровно через пять минут и усаживается на свое место за барной стойкой. Она манит меня пальцем и вытягивает руку, когда я подхожу, чтобы вложить в мою ладонь свои трусики, а потом заливисто смеется, наблюдая за моей реакцией.