— Свет будет мешать тем, для кого этот лабиринт построили, — с намеком ответила спутница.

Собрался уже возразить, как вдруг кусты затрещали и на брусчатку с громким «ха-а-а-а!» шагнул широченный силуэт и протянул к нам медвежьи лапищи. И тогда я на собственной шкуре (а точнее, психике) испытал, что такое вьетнамский флэшбек. Темнота, парк, запах алкоголя, внезапный прыжок прямо под ноги — все в точности повторило недавние события, когда на меня напала и почти убила шайка городских гоблинов. По нервам скользнул ток, тело сжалось, но не от страха, а для удара. Схватив трость двумя руками, кинулся на ублюдка, но тот с легкостью перехватил оружие и отвел в сторону.

— Мастер Вильям! — громыхнул знакомый бас. — Авось не признали?

— Лорд Генри… — я с облегчением выдохнул и отступил, вставь вровень с осклабившейся чародейкой. — Чего ж вы так кидаетесь.

— Прошу простить! — номер три за вечер. — Виноват. У нас нынче строгий приказ — от вас ни на шаг. Так что ежели захотите помахать чем-то поострее палки — с радостью составлю компанию.

— Премного благодарен, — меня все еще легонько знобило. — Тренировки не помешают. А мы как раз идем в беседку.

— Тогда я с вами, — Норманн дружески (или панибратски?) похлопал промеж лопаток и спрятал большие пальцы за широким кушаком, из-за которого крест-накрест торчали ножны абордажной сабли и кобура длинноствольного пистолета. — Понимаю, что вам с леди охота побыть наедине, но приказ есть приказ.

— Надеюсь, хоть в спальне караул не выставите? — спросила колдунья, и здоровяк запрокинул курчавую голову и загоготал, как пушечная канонада.

— Ну что вы, как можно. В спальне — нет, а у дверей — обязательно.

Беседка стояла на сваях недалеко от пляжа. Деревянные колонны, дощатый пол, никаких стен, тесаная крыша с отверстием посередине, а под ним окруженный плетеными креслами очаг. Рядом протянулся сваленный из камней волнолом, подле него чернел недостроенный причал — совсем небольшой, для рыбацких лодок и прогулочных яхт. По руинам орудийной батареи бродили гвардейцы с факелами, а самые отважные из работяг развели костры у воды и ловили всякую мелочь бреднями.

Уже ступив на скрипучие доски, заметил, что беседка не пуста. Откинувшись на кресле и широко раскрыв рот, там спала девушка лет восемнадцати. Невысокая, щуплая с медно-рыжими, почти красными волосами. Спереди они обрамляли конопатое лицо двумя длинными острыми локонами, а на затылке собирались в тугой, обтянутый белой лентой хвост. Коричневая юбочка до колен, простецкий корсаж с передником под маленькой грудью и просторная блузка с открытыми плечами выдавали в хозяйке служку — возможно, разносчицу. Видать, бедняга так умаялась за день, что даже шаги ее не разбудили. И только когда Генри грохнул кулаком по окружавшему очаг столу, девчонка встрепенулась и открыла глаза — зеленый и голубой.

— Ой-ой, — пискнула она и принялась протирать тряпкой стол. — Гости пришли, а тут не прибрано. Виновата-виновата! Простите, пожалуйста!

— Эх, Нэй-Нэй, — по-отечески проворчал рыцарь. — Все никак за ум не возьмешься. Пора бы мастеру тебя проучить.

— Сегодня прощаю, — ответил с улыбкой (а про себя добавил — всех) и пододвинул свободное кресло к очагу.

— Спасибо огромное! Как ваше здоровьишко? Поправляетесь? Я как увидела вас в воде — думала, помру со страху, — затараторила мелкая.

— Вот сорока, — хохотнул Генри. — Принеси-ка мне мяса и пива, да разведи костер поскорей. Вроде купальная пора скоро, а ночи зябкие — жуть!

Как только разносчица ушла, Ривер поманила одного из ловцов, и тот при нас почистил пару крупных — в две ладони — рыбин и дюжину креветок. Тут вернулась Нэй, неся под мышкой охапку дров, а в свободной руке сразу четыре железных кружки с откидными крышками. Поставив пиво перед нами, выстроила поленца шалашиком, но как ни чиркала кресалом, так и не сумела разжечь костер. Ведьма посоветовала попробовать еще раз, и на пятой попытке едва заметно повела пальцами, и пламя вспыхнуло чуть ли не до крыши.

— О, другое дело! — Генри расправил усы и поднял кружку. — Ну, за победу!

Я с опаской покосился на колдунью, та медленно кивнула — мол, можно, под мою ответственность. Напиток был густым, сытным и пах свежим хлебом — такого у нас в магазине не купишь. Когда дрова чуть прогорели, Нэй уложила их кочергой в один слой и накрыла чугунной решеткой, где минуту спустя зашипели дары моря.

— Что-нибудь еще, дамы и господа? — девчонка чуть наклонилась и свела руки за спиной.

— Где мое мясо?! Ты что, опять забыла?

— Ой-ой… — на загорелом, почти смуглом лице проступил румянец. — Уже бегу!

— Везет ей, — рыцарь взял голыми руками полусырую рыбу и с хрустом перекусил хребет. — Ветер в башке всегда попутный.

И захохотал, скаля крупные и на удивление белые зубы.

— Вы сегодня прямо пират, — Ривер подалась вперед и провела пальцем по ободку кружки. — Так и не скажешь, что воевали на суше.

— Воевал, — Норманн с горечью махнул рукой. — Какая там война. Я сломал спину на турнире, а когда оправился, орков уже погнали со всех рубежей. Тьфу!