— Тогда так и поступим, — взял верхнюю папку из принесенных бумаг и, держа у пояса, зашагал к выходу. — Большое спасибо.

— Не так быстро, дружок-пирожок, — колдунья заступила дорогу и положила руки мне на плечи, как перед медленным танцем. — Мои услуги стоят недешево.

— Услуги? — нахмурился от такой наглости. — Тебя император послал — он и заплатит.

— Император — жадина, — ехидна воровато огляделась и высунула кончик языка. — Только тс-с-с. И я не наемница, а госслужащая — нам вообще гроши перепадают.

— Скажи Инге — пусть даст, сколько нужно.

— А кто сказал, что речь о золоте? — сальная улыбка стала еще шире.

— И что же тебе нужно?

— Ну-у-у… — девушка подняла глаза к потолку, обдумывая ответ. — Для начала — небольшой благодарственный поцелуй.

— Да? — осклабился, чувствуя закипающую смесь азарта и злости. — На моей малой родине говорят: утром деньги — вечером стулья. В переводе: сначала работа — потом оплата. И то если заказчик будет доволен.

— Зануда.

— Привыкай, — легонько щелкнул ее по носу и высвободился из объятий.

Если девушка соблазняет парня — это норма. Если красивая девушка соблазняет обычного парня — это странно. Если красивая девушка соблазняет властного и богатого смотрителя стратегически-важного объекта — это подозрительно и наводит на определенные мысли. Возможно, Ривер прикинулась доброй подружкой лишь для того, чтобы втереться в доверие, собрать побольше компромата и с гарантией упечь меня в застенки. А может, я просто не жил жизнью влиятельного богатея, не привык к доступным и роскошным леди и выдумываю всякое… Но как говорится, если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят.

— Можно? — постучавшись, заглянул в лазарет — совсем как пациент без очереди, которому только спросить.

Луис сидела за столом и заполняла медкарту — совсем как врач в районной поликлинике. На койке рядом сутулился раздетый до пояса бородач, угрюмо ковыряя мозоли на ладонях. При моем появлении рабочий тут же вскочил и склонил голову.

— Здравжелаю, мастер Стрейн.

— Сиди, сиди, — вопросительно взглянул на лекаря, та подняла палец — обожди минутку.

— Не беспокойся, Митко, — перо оставило на листе размашистую подпись — столь же красивую, как и эльфийка. — Запор — это не смертельно. В местном климате понос куда как страшнее. Попьешь эти травки — и все пройдет.

— Благодарствую, сударыня, — мужик спрятал склянку в карман и натянул замызганную парусиновую рубаху. — Храни вас боги.

— Взаимно. Ну, — косо взглянула на меня, — чего изволите?

— Да вот решил перекусить, — прошептал, сев рядом и облокотившись на стол. — Но сам идти к шефу побаиваюсь. Пойдешь со мной? Так, для подстраховки.

— А чем вас мой завтрак не устроил? — с холодом и едва уловимым раздражением прозвучало в ответ.

— Во-первых, его отжа… забрала Ривер. Во-вторых, хочу познакомиться с этим вашим Франческо. Надо ли говорить, как легко и просто он мог отравить вино?

— Хм… — она покачала зажатое меж пальцев перо. — Ладно.

Врач оставила китель на стуле, сунула левую руку в карман и направилась к выходу. В ее движениях, поступи, осанке без труда проглядывалась военная выправка, а боевые шрамы лишь подтверждали догадку.

— Тоже дрались с орками? — спросил, поравнявшись со спутницей.

— Нет. Я военврач. Мое оружие — не меч, а скальпель. И почти всю войну провела в тыловых госпиталях.

— Это тоже важный труд.

Луис замолчала, явно не желая продолжать эту тему. Настаивать не стал — зачем ворошить былое и вспоминать всякие ужасы, когда на улице столь шикарная погода, что даже скрежет пил и стук долота слышатся райскими трелями. Налетевший бриз согнал душное марево, косматые облака прикрыли от палящих лучей, и я чувствовал небывало воодушевление, несмотря на все передряги и таящуюся кругом опасность. Конечно, куда лучше роль простого отдыхающего — лежишь на шезлонге, попиваешь коктейли, любуешься морем и красотками в купальниках. Но сражения с нечистью и поиск убийц придают полусонному безделью столь необходимых азарта и драйва. Все не так уж плохо — по крайней мере, пока выхожу из всех ловушек победителем.

Ресторан (а точнее — кухня и дюжина круглых столиков) находился во временной пристройке позади гостевого крыла. После ремонта его, скорее всего, перенесут внутрь, облагородят и подготовят для трапез послов, министров и прочих уважаемых подданных. Пока же здесь ели и гвардейцы, и строители, и заезжие караванщики, но редко — как правило, после получки. Поутру внутри вообще никого не было за исключением храпящего в углу воина — не то приставленного для охраны, не то просто перебравшего с вечера.

О нашем визите возвестил колокольчик над дверью (невольно вздрогнул, вспомнив ночного звонаря), и тут же из кухни донесся надменный голосок — настолько манерный, что рядом с ним Руби Род — эталон мужественной брутальности.

— Кого там черти принесли в такую рань? Нэй! Нэй!! Ты что, заснула? — послышались шлепки полотенцем и недовольное бормотание. — Вот же бестолковая девка. И почто хозяин тебя только держит?

Цокая туфлями с набойками, в общий зал вырулил невысокий тощий джентльмен в облегающей рубахе, ярко-красной жилетке и клетчатых штанах. Первым делом отметил прическу — такую редко встретишь и в самом гламурном клубе. Справа черные как смоль волосы постригли коротко, а длинные — до ушей — слева завили в некий гибрид курчавой челки и широченного казацкого чуба, полностью закрывающего глаз. Тонкие усики, крупный нос и крупные передние зубы придавали шефу сходства с крысой — тощей, жеманной и писклявой.