— Что тут происходит?

— А, мастер Вильям, — Генри оторвал зубами верхушку бумажного свертка и засыпал порох в еще дымящийся пистолет. — Да вот, бунт назревает.

Я шагнул вперед и громко произнес:

— Кто главный?

Коротыши переглянулись и как один рявкнули:

— Мастер Барко!

— Мастер Барко — мошенник и вор.

— Не больший, чем любой из вас! — навстречу вышел старик с заплетенной в косу рыжей бородой. — Тот хотя бы делился, а вы только и знаете, как заставлять горбатиться за гроши. Мы вам не крестьяне какие-то, а получаем столь же, как и те бездари, — он ткнул скрюченным пальцем на работяг. — Если это не воровство, то что?

Толпа зашумела, затрясла инструментами над головами.

— Барко хотя бы доплачивал, а без него совсем швах!

— Так вам нужен старшина — или честный оклад? — с усмешкой спросил Норманн.

— Нам нужна справедливость! — огрызнулся парламентер. — То есть, и то, и другое! И заметное улучшение условий труда. Мы пашем, как рабы в шахтах, но мы — вольные каменщики Дар-Гадара! — он в сердцах сорвал картуз и швырнул под ноги.

Остальные поступили точно так же, только кидали шапки уже в нас. Грязные головные уборы врезались в кирасы, шлепали по лицам, повисали на штыках и, казалось, нет им ни числа, ни края. Генри зарычал и вскинул руку, но я хлопнул его по плечу и качнул головой — никакой агрессии. Шапки — не булыжники… пока что. И наша задача, чтобы на этом конфликт и закончился. Но самостоятельно я бы не справился, ибо не знал ни порядков, не законов. Благо, сзади прижимался специалист по всем вопросам, тихо ойкая всякий раз, когда дырявая шляпа пролетала в опасной близости от дорогущей шелковой блузки.

— Инга, выручай.

Девушка выглянула из-за спины и опустила папку, впервые пригодившуюся хотя бы для защиты от обстрела.

— Мы можем подать прошение на увеличение оклада, но рассмотрение займет несколько недель. И с вероятностью близкой к ста процентам будет отклонено — деньги нужны на возведение порубежных крепостей и каждый медяк на счету.

— А если отдать им «накопления» Барко?

— Во-первых, это важная улика, — секретарь со столь же важным видом поправила очки. — Во-вторых, это казенные деньги и должны быть возвращены в казну со всеми учетными документами.

— А мои запасы? У меня же наверняка тоже есть золотишко — и немало.

— Верно. Почти все в столице под долгосрочными процентами. Даже если удастся снять нужную сумму, на одобрение заявки и последующую инкассацию уйдет около месяца.

Как же мучились люди без «Сбербанка-онлайн»…

— Да что вы с ними цацкаетесь? Заговорщикам — пулю, а остальных прогнать через строй. Сразу станут шелковыми да покладистыми.

А потом мне совершенно случайно упадет кирпич на голову.

— Исключено. Никаких наказаний. Мы можем пойти на какие-то уступки? Сократить рабочий день, например?

— Любое изменение графика сдвинет сроки сдачи. Так что…

— Свободу Барко!! — рявкнули из толпы. — И никаких торгов!

— Да!!

— Он один о нас заботился!

Я улыбнулся и подошел еще ближе, несмотря на ворчание майора.

— Только лишь о вас? — окинул собравшихся ехидным взглядом. — А о людях — нет? Потому что они не такие умелые и опытные, как гномы?

— А то! — крикнул вожак. — Мы по двести лет камень рубим, а что эти сопляки могут? Так, принеси-подай, да и там умудряются напортачить! То блок испортят, то раствор не так замешают! А платят поровну — какая тут справедливость?!

— Да они просто в доле, — наседал Норманн. — Все до единого подельники, подгорное племя. Если бы не сезон, всех бы в казематы засунул. И под суд!

— Послушайте! — поднял ладонь. — Не хочу никого запугивать, но все прекрасно знают, что будет, если не достроим здравницу вовремя! С нами еще можете бодаться, но когда прибудет флот и регулярная армия…

Гномы притихли, злобно сверкая глазами из-под косматых бровей. Знали ведь, чем все обернется, но в таком случае головы снимут не только с них, но и с ненавистных угнетателей. И судя по решительным взорам, они были готовы на это пойти.

— Я не хочу узнать Кассия в ярости. Вы — тоже. Поэтому предлагаю три варианта, — сложил пальцы, как Сойка-Пересмешница. — Первый — часовой полуденный перерыв и выходной на каждый седьмой день для всех рабочих независимо от возраста, расы и мастерства.

Бунтари в задних рядах зашептались, обсуждая услышанное и прикидывая возможную выгоду.

— Второе — увеличение пайка в два раза, включая вино и пиво.

Генри присвистнул, Инга закрыла лицо пятерней, а мужики у стенки заметно оживились, а злоба в гномьих взорах сменилась жадным азартом.

— Как вы собираетесь это провернуть? — прошипела помощница. — У нас каждый сухарь учтен, а караваны ходят все реже!

— К черту эти подачки! Потом на шею сядут — штыком не сгонишь!

— Третье — если управимся вовремя, я лично буду ходатайствовать перед императором за премию в размере трех месячных окладов. Каждому!

Те, что моложе развесили уши, приоткрыли рты и прикидывали, как распорядятся богатством. Старшие же с недоверием качали головами — Стрейн среди них явно не слыл образом порядочности и честности.