Шрифт:
Да, «звездец». А вы что подумали?
Вот и перетекала страна из одного кризиса в другой. А сюда же еще в комплект вороватых министров, родственничков-уродственничков, которые тоже перли все, что гвоздями не приколочено и интриговали...
Яна б на месте Петера давно им организовала экскурсию на фабрику колбас. В цех, по убою скота. Так, с намеком.
Петер терпел и пытался урезонить всех словами.
Дотерпелся.
В итоге к нему его же генералы пришли, и едва ли не силой заставили подписать отречение. Анна об этом мало знала, так, обрывки разговоров, Яна тоже не знала, и злилась.
Не могла эта тетеха головой подумать! За себя боролась, не за чужого дядю! Яна б давно и разнос всем устроила, и сына забрала...
Ладно!
Не до того!
– Все не просто плохо, Нини. У нас... у нас - задница.
– Анетт!!!
– Что?
– Как ты... если бы мама...!
– Нини, успокойся и привыкай. С этого дня мы самые обыкновенные девушки. Без титулов и дворянства. Чем раньше ты с этим смиришься, тем будет проще. А пока... спорить со мной ты можешь? Значит, и в обморок в ближайшее время не шлепнешься. Пошла я в село.
– Мне страшно!
– едва не заплакала сестра.
Яна указала пальцем на сумки.
– Там еда. Советую что-нибудь съесть, и отвлечешься, и полегче будет.
– Не хочу.
– А ты через не хочу. Тебе нужны силы. Все, я пошла.
Яна развернулась и направилась к деревне. То есть к селу.
Разницу она отлично знала. Но... хоть убивайте - упорно путала эти два понятия. Для нее-то не было разницы, есть в деревне церковь или ее нет. Везде люди живут.
Великий князь Гавриил был в ярости.
Он метался по кабинету, швырялся предметами и крыл своего кузена такими словами, что ей-ей, осколки ваз краснели.
Таким его и застал сын.
– ПапА?
– Да!?
– рявкнул Гавриил, не особо скрывая свое бешенство.
– Что случилось? Меня вызвала мамА, сказала, что вы чем-то сильно недовольны...
– Недоволен!? Это еще мягко сказано!
Гавриил шваркнул об стену тяжелый малахитовый прибор для письма, заполировал креслом, и почувствовал, что выдыхается.
Устал...
– С...кин кот!
– Кто, папА?
– Петер! Сволочь, с..., б..., п... ...ный!!!
Матерщина из уст великого князя неслась такая, что даже грузчики не стали бы перебивать. Стояли бы и восхищенно внимали. Отведя душу, Гавриил почти упал в уцелевшее кресло, и кивнул сыну на столик с ликерами.
– Налей.
– Что именно, папА?
– Давай горькую настойку.
Мишель хмыкнул, но повиновался. Да, похоже и впрямь что-то серьезное.
Отец вообще предпочитал ликеры или сладкие вина, хотя и тщательно скрывал свою слабость. Домашние знали, конечно.
С посторонними Гавриил с удовольствием пил и водку, и коньяк, но дома...
Ликерчик, да под хорошую сигару, а ликер должен быть тягучий и приторно-сладкий...
А сейчас - горькую настойку?
М-да...
Получив рюмку, Гавриил осушил ее одним глотком и протянул сыну.
– Еще...
Нормально говорить он смог после третьей рюмки.
– Петер, с..., сдох.
– Один удар Колокола, - кивнул Мишель.
Об этом уже вся страна знает.
– И даже сдохнуть нормально он не мог! Он назначил себе преемника! Б...
– Чем это чревато, отец?
Мишель не собирался слушать тут отцовскую матерщину весь вечер, у него и поинтереснее дела найдутся.
Гавриил хмыкнул.
Да, сына он во многое не посвящал. Даже из того, что знал... вроде как и ни к чему было. Вот и не понимает мальчишка...
Разъясним.
– Тем, что никого другого короновать не смогут. Вообще.
– И что? Разве это препятствие?
– В нашей стране - да.
– Не понимаю. ПапА, почему?
– молодой человек действительно не понимал.
Гавриил вздохнул.
– Потому что дураков, которые готовы навлечь на себя проклятье Хеллы, мало.
– Проклятье Хеллы?
– Оно падет на убийц действующего императора.
– На убийц Петера?
– В том числе.
– На тех, кто отдал приказ - или на тех, кто убил?
– На тех, кто убил - сразу. На тех, кто отдал приказ... не знаю. Тут сложная ситуация, Петер от престола отрекся. Сам. По доброй воле. А вот его наследник не отрекался. И тут...
– Что такое проклятие Хеллы? ПапА?