Жизнь, конечно, меня немного закалила, но готова ли я жертвовать собой ради любви? Мне казалось, что да. Быть с другим, выйти за него замуж и подарить свою жизнь человеку, которого, откровенно говоря, боюсь. Человек в маске, без эмоций, но не обделенный властью по праву рождения. Душой и сердцем я никогда не стану его!
Содержит нецензурную брань.
Глава 1
Обычно в шестнадцать лет проблемы только начинаются, но не у таких как я. Детдомовским выдают пачку неприятностей ещё с рождения.
Кто-то не знает своих родителей, а кто-то хотел бы их забыть. Есть и такие, которым хочется вернуться. Ну, или сбежать отсюда.
Меня забрали в девять и то, что я помню о родных лучше не вспоминать. Мы жили в старом общежитие напоминающий наркопритон. Последний приют для алкашей, дешёвых проституток и наркоманов. Ну и конечно мои родители не отличались от местной фауны.
Помню мать валяющуюся в пьяном угаре, к которой приходили разные мужики пока нет отца. Меня не трогали, даже приносили еду. Каждый вечер происходило одно и тоже. Батя возвращался с бутылкой и консервами с завода, где получал копейки. Избивал мать, поливая ее отборной бранью.
Нет, меня не бил, когда бросалась защищать ее. А вступалась я ровно семь раз за наше совместное проживание. Откуда такая четкость? Помню это, как будто это случилось вчера. Отец брал меня за рыжие волосы и усаживал на стул лицом к спинке. Закурив и скурив сигарету в два затяга, поднимал футболку и тушил ее об спину. Вот так он давал понять, что лезть я не в праве. И на спине осталось ровно семь ожогов в виде созвездия медведицы. Отец с юмором у меня, конечно, ничего не скажешь.
Так что я благодарна детдому за приют. Пусть здесь не санаторий, а строгий лагерь, но лучше, чем в обшарпанной комнате и с той судьбой, что ждала бы меня. Жизнь ломает или закаляет тебя. И мой случай это второй вариант.
Директор и воспитательницы у нас строгие, но всегда пытаются помочь и направить в нужном направление. Им нелегко, ведь в этот детский дом приходят дети с прошлым. Они смотрят на тебя волком, душу тебе не откроют, бывают жестокими или испуганными и нелюдимыми.
Я из сорванцов, идущая на пролом. Друзей у меня много, мальчишки с детства мной интересуются. Я и сама понимаю, что красивая. И это не завышенная самооценка.
В первое время меня называли ведьмой. Не для того, чтобы обидеть, а из-за принятых обществом образов рыжих волос в сочетании с зелёными глазами. А сейчас называют Мишкой из-за шрамов. Но у меня нежные черты лица, пухлые губы и вздернутый, маленький носик. Такие яркие и миловидные девчонки нравятся парням, и я этим пользовалась. Мне приносили все, что только хотелось за мимолётный флирт, а доставать капризы в таком заведении тяжело. Но все изменилось, когда к нам перевели Ромку Богданова.
Все девчонки сходили с ума от его энергетики брутального пацана. В семнадцать он выглядит на двадцать. Его резкие черты и пухлые губы заставляли девок грезить на яву, а один взгляд пронзительных, оливковых глаз, выворачивать душу на изнанку. Высокий, русый парень знал себе цену, и видно было сразу, что девчонок за плечами не счесть. Много ли надо маленьким девчонкам, что бы вскружить им голову? Как и все девочки приюта, я не осталась равнодушна к его обаянию. С нашей первой встречи между нами завязалась химия, иначе не назвать.
Девочка с характером его быстро заинтересовала. Но я понимала, кто он и что таких как я много. Долго не подпускала, хотя с первого взгляда присвоила себе. Рома не из робкого десятка, добивался свидания с безумным рвением, пока я не сдалась. Между нами проносилась буря. Мы тянулись друг к другу.
Девки не спустили мне с рук такой трофей и устраивали темную. Но все обходилось царапинами и ушибами в отличие от Ромы. Ему пришлось стоять за меня чуть бы не насмерть. Нас это только сближало. Мир против нас и мы против мира. О нас, наверное, можно сложить не плохую историю.
Рома стал моим стражем, опорой и смыслом. Говорят, первая любовь самая сильная и ее невозможно забыть. Со вторым утверждением я полностью согласна.
Глава 2
Год спустя.
– Даш, пойдём быстрее! Иначе всё закончится! Может это мой шанс! – причитает соседка по комнате.
– Не опоздаем, Юль! Дай доглажу юбку. И румяна намажь, а то бледная. Твой шанс накроется медным тазом.
Очередной богатей приехал пиарится. Каждый раз одно и то же и вообще мне не до этого визитёра. Ромке через девять дней восемнадцать и он выпускается, а мне ещё три месяца здесь быть.
– Я не бледная! Все, как хочешь. Я ушла! – взмахнула белым хвостом при повороте, и зашагала к выходу.
Она красивая девочка, грезящая о богатом муже, большом доме и куче детей. Судьба ее еще не сильно изранила и юная мечтательность вызывала у меня улыбку по отношению к ней.
– Да иду, стой уже, – Натянула юбку и побежала за Юлей. Догнала ее и взяла под руку.
– Говорят, тебя Ромыч бросает.
– С чего это? Он всего лишь выпускается.
Знаю откуда эти сплетни. Это все Ирка злорадствует. Никак не уймется влюбленная дуреха. Она таскается за ним с первого его появления, чем непомерно меня нервирует. Это она устраивала темные тогда.