— Что ты хочешь сказать? — спросил его Рейн, отлично слышавший слова отца. Слух у таких древних колдунов был настолько хорошим, что им мог позавидовать даже оборотень.

— Что? — Десмонд выплыл из своих мыслей и выпрямился. После этого он бросил на девушку последний взгляд и подошел к столу, наливая и себе выпивки. — Ничего такого. Просто мысли вслух.

Рейн вскинул одну бровь, но промолчал. Отсутствием ума он никогда не страдал, поэтому сразу заметил интерес отца к спасенной. Рейн его даже в чем-то понимал. Было в этой Эмили что-то странное, и он никак не мог понять, что именно.

Рейн давно уже перестал врать самому себе. Бесперспективное это дело. Именно поэтому его сейчас немного сбивали с толку противоречивые чувства, которые эта девушка вызывала в нем.

С одной стороны, он ощущал исходящую от нее опасность. И это чувство будто кричало ему, что девушка обязательно принесет с собой боль, с которой будет сложно справиться. С другой стороны, еще пару минут назад ему до жути не хотелось выпускать ее из рук. Непреодолимое желание защитить, скрыть ото всех, присвоить себе, сделать своей будоражило.

Прошло то время, когда он воспринимал женщин лишь как простой способ хорошо провести время. Никто из них давно уже не вызывал в нем желания просто быть рядом, будучи при этом друзьями, любовниками или возлюбленными, в конце концов.

Поначалу он даже подумал, что это обычная страсть, которую всегда легко утолить. Но нет, было что-то еще. И Рейн никак не мог понять, хочет ли он узнавать, что это, или все-таки нет.

Когда отец обратил на нее пристальное внимание, глубоко внутри Рейна заворочалось что-то злое и давно позабытое. Эти чувства не нравились ему, но он с каким-то болезненным любопытством все равно прислушивался к ним, удивляясь самому себе.

— Думаешь, она может быть оракулом? — спросил Рейн, решив, что именно это предположение может оправдать интерес отца.

Десмонд посмотрел на девушку еще раз. При этом в его взгляде можно было прочесть сомнение.

— Черный оракул нужен Совету живым.

— Хм, — промычал Рейн, понимая, куда клонит отец. — Тер Холл едва не высосал из нее жизнь.

— Значит, она простая ведьма.

— Не могла ли произойти какая-нибудь ошибка? — поинтересовался Рейн.

— Ошибка? — Десмонд вопросительно взглянул на сына, а потом задумался. — Если и была, то мы вскоре о ней узнаем.

Рейну не хотелось ждать слишком долго. Ему нужна была конкретика. Тем более что Тер Холл до сих пор расхаживает по миру живым (относительно). Он желал ублюдку окончательной смерти и не планировал останавливаться. Вот только с обузой сделать это будет сложнее.

Рейн решил: если она окажется оракулом, то он будет ее защищать. Наверное, им даже придется обратиться к противникам Совета. Рейн сомневался, что способен в одиночку противостоять столь древним колдунам.

Если же девушка окажется простой ведьмой, то он использует ее как приманку для Тер Холла. Ублюдок никогда не оставлял своих намеченных жертв в живых. Конечно, даже так Рейн не допустит смерти девушки. Он надеялся, что она все поймет. Из-за охотящегося на нее гакири спокойной жизни ей не видать.

Погрузившись в свои мысли, Рейн краем сознания отследил, как отец попрощался с ним и, сменив форму, выпрыгнул из окна, растворившись в темноте Изнанки.

Спустя полчаса, когда девушка проснулась и открыла глаза, Рейн вдруг подумал, что он готов отказаться от любых своих планов, если они будут означать опасность для нее. Он понимал, что все это крайне странно, но все равно охотно поддавался давно забытым эмоциям и желаниям. Бороться с этим почему-то не хотелось. Он вдруг подумал, что хочет узнать, к чему все это их приведет. Все для себя решив, Рейн полностью расслабился, наслаждаясь необычной ситуацией.

— Я вчера видел, как сын гончара целует в губы дочь лесника, — заговорщицким голосом произнес мальчик, немного наклоняясь ко мне.

— Фу — выдала я и скривилась. — Что хорошего люди находят в этом?

— Не знаю, — мальчик дернул плечом и перевел взгляд на поплавок.

Минут пять мы сидели в молчании. Я пару раз украдкой покосилась на мальчика. С сыном гончара целоваться я точно бы не стала, а вот с ним… Нет, нет, даже думать об этом не стоит, ведь он не просто соседский мальчишка, а сын господина, а значит, и сам господин, только молодой. Я слышала, что именно так его называет слуга, от которого он постоянно сбегает сюда, на берег реки.

— А давай попробуем, — внезапно предложил он, поворачиваясь ко мне.

Я даже не сразу нашла, что сказать.

— Что попробуем? — спросила.

— Поцеловаться, — ответил он, глядя на меня серьезно чернющими глазами.

— Нет, — выдала уверенно, не обращая внимания на задрожавшие руки.

— Почему? Разве тебе не интересно?

— Ну, — я сделала вид, что задумалась, а потом кивнула. — Хорошо, давай попробуем.

Еще никогда я не видела его лицо так близко. От осознания того, что сейчас произойдет, я разволновалась. Когда его губы коснулись моих, мир вокруг треснул, развалившись на части, а потом вспыхнул.