— Верно! — воскликнул Десмонд. — Само здание рухнуло, но под ним оказалось подземелье, ведущее куда-то глубоко вниз. К сожалению, оно тоже частично пострадало, поэтому я принял решение копать. Вскоре мы наткнулись на верхушку этого сооружения. Вход только один. Расположен он в самом низу. Судя по всему, подземный коридор вел прямо к этой двери.

— Вы открывали? — спросила тревожно. — Видели, что там находится?

— Нет, — Десмонд качнул головой и улыбнулся. — Мне казалось, что мы должны войти туда вместе.

Я на это только кивнула и немного растерянно оглянулась.

— А как спускаться?

Никто не ответил, но в следующий миг Рейн подхватил меня на руки, отчего я испуганно сжалась, вцепляясь в его пальто. После этого он просто прыгнул в выкопанную яму. От подобного у меня волосы на голове зашевелились. От накатившего страха я даже крикнуть не смогла, лишь спрятала лицо у Рейна на груди.

Спустя пару секунд (показавшихся мне вечностью) ощущение свободного падения прекратилось. Я осторожно огляделась, сразу же замечая черный туман, клубящийся вокруг.

— Испугалась? — с легкой улыбкой спросил Рейн, глядя сверкающими глазами.

Под его взглядом я невольно смутилась.

— В следующий раз предупреждай, — буркнула недовольно, сжав ткань чуть сильнее.

— Обязательно, — согласился он. В тот же момент мы аккуратно приземлились прямо напротив громадной двери.

Рядом тут же оказался Десмонд. Порывшись в кармане, он достал тот самый ключ.

— Открываем? — спросил он, посмотрев почему-то на меня.

Я глянула в сторону двери и кивнула.

Десмонд широко улыбнулся и уверенной походкой направился к двери. Оказавшись рядом, он замер. Мы с Рейном, подошли и вопросительно на него посмотрели. Явно насладившись нашим нетерпением, Десмонд повернул ключ. В полной тишине раздавшийся щелчок был подобен выстрелу. Я невольно вздрогнула от неожиданности, тут же ощутив руку Рейна на своей спине. Горячая ладонь успокаивающее погладила меня между лопаток.

Полностью открывать дверь Десмонд не стал, лишь приоткрыл немного, чтобы туда смог войти один человек. Я хотела сразу войти, но Рейн придержал меня.

— Я пойду первым, — сказал Десмонд и скользнул в приоткрытую щель.

Спустя пару томительных минут, он вышел. Его глаза лихорадочно сверкали, а сам он выглядел крайне возбужденно.

— Опасности нет, — произнес он и снова скрылся за дверью.

Мы с Рейном переглянулись и последовали за ним. Стоило мне войти, как я сразу узнала тот самый зал, который видела в своем трансе. Огненный круг, высокий потолок и исписанные стены.

— Что же тут написано? — пробормотал Десмонд, прикасаясь осторожно к выдолбленным в камне буквам.

— … и приняли они решение разделить, — произнесла я.

— Что? — спросил Десмонд, резко поворачиваясь ко мне.

— Я говорю, что здесь написано «… и приняли они решение разделить», — повторила я, окидывая взглядом письмена.

— Ты понимаешь, что тут написано? — подскочив, Десмонд схватил меня за плечи и требовательно заглянул в глаза. Стоящему рядом Рейну явно не понравилось подобное, поэтому он аккуратно отодвинул отца от меня.

— Да, — я кивнула. — Понимаю. Это знание приходит откуда-то извне.

— Что ты имеешь в виду? — встревожился Рейн.

— Не знаю, — я покачала головой. — Создается такое впечатление, будто кто-то просто вложил в меня эти знания. Ты ведь умеешь читать и писать? — спросив это, я повернулась к Рейну.

— Конечно, — ответил он.

— И ты помнишь, как обучался этому?

Вместо ответа Рейн кивнул.

— Вот. Я тоже помню, как училась читать и писать на языке, на котором мы с вами сейчас говорим. А этот язык, — я ткнула в сторону исписанной стены, — я не изучала никогда. Знания просто появились, будто сами по себе. Так ведь не бывает. Все, что человек умеет, он изучает.

— Может быть, ты изучала его в раннем детстве? — сделал предположение Десмонд.

— Люди ведь забывают ранний период своей жизни. Например, большинство не помнит, как учились ходить, говорить.

 — Хотите сказать, что в первые годы жизни рядом со мной был человек, который обучил меня этому языку? — с недоверием переспросила я.

— Может быть, твои родители? — вопрос Рейна звучал крайне осторожно.

Я нахмурилась. Мои родители? Да быть того не может. Какое отношение они могли иметь ко всему этому? В любом случае, правду мы теперь никогда не узнаем.